Весна и нет войны. Анна Анатольевна Андронова

выложенным коричневой керамической плиткой. У одной стены стоял диван со светлой обивкой, рядом – прозрачный стол на кованных изогнутых ножках. На столике, в узорчатой вазе, цвели гладиолусы, красные, белые, жёлтые, белые с розовой каймой по краям. На плетеном сундучке из ротанга лежала раскрытая книга. Через огромное распахнутое окно был виден сад, и море, и кружившая над волнами одинокая чайка. На разных полочках над диваном были разложены ракушки, маленькие, совсем простенькие, и большие, витые, с бороздками и изрезанными краями. Тут и там среди ракушек возвышались глиняные вазочки и статуэтки каких-то античных не то божков, не то философов. На хрупкой дриаде в развевающемся платье сидела, шевеля усиками, большая лимонная бабочка.

      Нежная музыка точно обволакивала комнату и сквозь распахнутое окно через террасу и сад текла к морю.

      Так прекрасна даль морская,

      И влечёт она, сверкая,

      Сердце нежа и лаская,

      Словно взор твой дорогой…

      ***

      Володя опустился на кушетку рядом с Кирой и замер, тяжело дыша. Несколько минут они молчали.

      «Господи, как начать, с чего начать?»– лихорадочно вертелось в голове у девушки.

      Когда она уже почти пришла в отчаяние, в темноте послышался хриплый надтреснутый голос.

      – Нам выдали патроны…

      Кира вздрогнула. Фигура рядом оставалась неподвижной, и, казалось, голос вдруг возник сам по себе, пришел из глубины темной комнаты.

      – Нам выдали патроны. Связку гранат и три бутылки с зажигательной смесью. Мы залегли в поле рядом с шоссе. Лейтенант сказал: «Не наедайтесь плотно перед боем»…

      Кира вдруг заметила, что в комнате будто бы стало светлее.

      Еще миг- стены растворились и вокруг теперь простиралось бескрайнее поле…

      ***

      Пожухлая осенняя трава сухо шуршала под ногами; холодный, порывистый ветер трепал волосы.

      Лейтенант оказался невысоким плотным мужчиной лет сорока с уже начавшим намечаться брюшком, ничего героического.

      – Не наедайтесь плотно перед боем,– он страдальчески поморщился, окидывая взглядом разновозрастную и разношерстную группку людей, кое-как расположившуюся в невысоком наскоро вырытом окопе.– Если ранят в живот, не выживете.

      Ничего героического.

      Кира пыталась разглядеть лица ополченцев. Она сразу узнала Володю, но вот остальные лица превращались в размытые серые пятна, стоило ей бросить на них взгляд.

      Будто это уже были не люди.

      Лейтенант внимательно посмотрел на уныло поникшие фигуры, откашлялся и запел неожиданно чистым и красивым голосом.

      Мы – красная кавалерия,

      И про нас

      Былинники речистые

      Ведут рассказ -

      О том, как в ночи ясные,

      О том, как в дни ненастные

      Мы гордо и смело в бой идём!

      Унылые лица ополченцев как будто прояснились и посветлели.

      Веди, Будённый, нас смелее в бой!

      Пусть гром гремит,

      Пускай