Самое ужасное путешествие. Эпсли Черри-Гаррард

необычайно высокая (по моему мнению) летняя температура воды оказала свое действие на морской лед. Лед начинает таять снизу, по мере согревания воды. Прежде всего таяние распространяется на северные участки – они ближе всего к открытой воде, – но одновременно большие лужи образуются там, где сильное течение перекатывается через мели – около мыса Эванс, мыса Хат, мыса Армитедж.

      Семнадцатого января взломало лед между мысом Эванс и кораблем, хотя полоса припайного льда между ним и берегом, по которой мы ходили, удержалась. Корабль начал разводить пары, но ночью появились многочисленные трещины и на припае. Вообще-то на разведение паров отводится до двенадцати часов, они же, мне кажется, управились за три. И в самый раз, потому что, судя по рассказам, их к этому моменту понесло течением. Утром «Терра-Нова» пришвартовалась ко льду всего лишь в 200 метрах от припая под мысом.

      «В настоящее время положение судна чрезвычайно удобно. Если подует южный ветер, оно прижмется ко льду, и конец мыса будет для него великолепным укрытием. При северном ветре оно сможет повернуть совсем близко к берегу, к месту, глубина которого не будет превышать пяти километров. За такой полосой льда волнение едва ли застигнет судно врасплох. Местечко выбрано как будто необыкновенно удобное и безопасное, хотя в этих краях ни в чем, конечно, нельзя быть уверенным; опыт учит, что легко ошибиться»[11].

      Трудности, которые испытывал корабль, объяснялись прежде всего недостатком угля. Ночь с 20 на 21 января выдалась опять очень тревожной:

      «Посреди ночи, почуяв недоброе, я вышел из дому и сразу увидел, что дело плохо. Лед ломался при северной зыби и свежеющем ветре. К счастью, ледяные якоря глубоко вошли в лед и некоторые еще держались. Пеннелл разводил пары, матросы возились с сорвавшимися якорями.

      Мы послали на помощь людей с берега. В 6 часов утра пар был поднят, и я с радостью увидел, что судно повернулось к ветру, предоставляя нам собирать якоря и канаты»[11].

      Как только корабль отошел, на его место приплыл и остановился большой айсберг. «Терра-Нова» возвратилась днем и в поисках подходящего места для якоря, очевидно, обошла вокруг айсберга. Дул сильный северный ветер. Течения и мели близ мыса Эванс тогда еще не были изучены. На участке моря, отделяющем остров Инаксессибл от мыса Эванс, протяженностью около километра, проходило очень сильное северное течение. Судовые машины дали задний ход, но не смогли преодолеть течение и ветер, и «Терра-Нова» села на мель, села довольно прочно; по словам некоторых свидетелей этого происшествия, ее корпус сидел на дне от кормы до грот-мачты.

      «Меня мучили назойливые мысли о судьбе шестидесяти человек, если судно не сможет возвратиться в Новую Зеландию. Единственным утешением была твердая решимость, несмотря ни на что, идти к югу, как было задумано. Меньшим злом казалась мне возможность полного освобождения судна при помощи лодок, потому что село оно, несомненно, при высокой воде. Это было, в сущности, печальным выходом из создавшегося положения.

      Трое или четверо из нас мрачно глядели