Джанан. Пленница тирана. Екатерина Орлова

были каникулы, и я гостила у тети с дядей. О смерти родителей узнала уже по факту. Говорят, газовый баллон в доме взорвался.

      – Но ты в эту версию не веришь.

      – У нас в доме не было газа, – выдавливаю из себя сиплым голосом.

      Заид хмурится и коротко кивает.

      – Полиция расследовала это дело?

      Я легонько пожимаю плечами.

      – Мне было всего двенадцать. Что я понимала в том возрасте?

      Заид еще несколько секунд сверлит меня глазами, а потом продолжает есть, но через какое-то время резко поднимает взгляд.

      – Сними шелу.

      – Господин…

      – Сними. Шелу. Амира, – резко и безапелляционно приказывает он.

      Трясущимися пальцами медленно отстегиваю ткань и отпускаю ее, позволяя свободно опасть справа от моего лица. Господин рассматривает меня, прищурившись.

      – Мать не научила тебя опускать взгляд, когда мужчина смотрит? – резковато спрашивает он.

      Мои щеки заливает румянец, и я тут же опускаю взгляд на столик передо мной.

      – Простите, господин, – лепечу. Вот сейчас я в полной мере ощущаю мощь этого мужчины. Хая была права, хозяин умеет расположить к себе, но при этом невозможно не чувствовать его силу и не испытывать страх в его присутствии.

      – Кто избил тебя? – спрашивает господин. Я, не задумываясь, поднимаю взгляд, а потом резко опускаю.

      – Это недоразумение.

      – Недоразумение – это то, что ты покрываешь жестокость в моем гареме. Имя, Амира.

      Я мысленно мечусь в попытке что-то придумать, но в голове, как назло, пусто. От страха вся моя находчивость куда-то испарилась.

      – Ну же! – давит на меня хозяин, и я не могу придумать ничего лучше, чем зажать рот и резко подскочить на ноги, имитируя рвотные позывы.

      Лицо господина Заида кривится, но он продолжает хмуро сверлить меня своими темными глазами.

      – Простите! – выпаливаю я и вылетаю из комнаты.

      Несусь через коридор прямиком к гарему. Мечусь из комнаты в комнату в поисках Хаи. Сердце срывается в галоп, и меня накрывает паника. Он ведь может заставить меня произнести имя, и, я уверена, это приведет к какой-нибудь катастрофе. Не найдя Хаю в гареме, добегаю до кухни, едва не поскользнувшись на повороте и не столкнувшись в проходе с одним из работников. Быстро извинившись, я влетаю в пропахшее специями помещение и, обшарив его взглядом, сталкиваюсь взглядом с Хаей. Она тут же понимает все без слов и, бросив повару пару слов, торопится ко мне. Подхватывает под локоть и выводит в коридор.

      – Что случилось? Ты словно от пожара бежала.

      – Практически, – задыхаясь, отвечаю я. – Господин видел мое лицо. Теперь он требует выдать ту, которая меня побила.

      Я с ужасом смотрю на нее в ожидании ответа. Каждая из нас понимает, что Фариду ждут страшные последствия за содеянное. И пусть не мне судить ее, потому что сама делаю все возможное и невозможное, чтобы попасть в покои хозяина, но, как и всякий нормальный человек, злюсь на нее и даже, наверное, ненавижу. Хотя точно не желаю ей той участи, которую ей может сулить господин.