Причуды чуда. Надежда Калинина

безмозглая.

      Юлия Павловна открыла, было, рот, чтобы попросить прощение.

      – Рот закрой, я пока не закончила, – тут же осадила её Людмила Сергеевна, – въехала вчера, не здрасьте, не насрать. Бродит по ночам, как полоумная, нормальных людей пугает, лахудра патлатая. Жили же нормально, так ведь нет, въехала, зараза какая-то. Как только Вадим Олегович разрешение тебе дал? У тебя же на лице большими буквами написано – дебилоидная шизофрения. С таким диагнозом в нормальные дома не пускают. Видеть тебя не могу!

      Юлия Павловна покорно выслушала весь этот поток сознания. Она то бледнела, то краснела и часто повторяла раскаянным шепотом:

      – Простите меня, Людмила Сергеевна, пожалуйста.

      Наконец Людмила Сергеевна иссякла и с высоко задранным подбородком величаво удалилась. Её спина и худая попа были усеяны мокрыми пятнами.

      Юлия Павловна некоторое время смотрела ей вслед, а потом, молча ругая себя и промакивая рукавом набегающие слезы обиды, начала устранять последствия причинённых разрушений. В голове женщины крутились горькие мысли: «Теперь мы враги на всю жизнь. А сама жизнь станет адом. Боже, это невозможно, как жить дальше? Правы были Олечка с Максимом. Вот и получай теперь во всю мать-и-мачеху. И винить мне некого – сама же хотела в хорошем месте пожить. Теперь радуйся!»

      Ей стало нестерпимо горько, но женщина, изводя себя, продолжила уборку до тех пор, пока коридор и кухня не приобрели прежний образцовый вид. Только после этого она наконец угомонилась и ушла к себе. Людмила Сергеевна из своей комнаты так и не вышла.

      По дороге в магазин Юлия Павловна неожиданно для себя обнаружила, что кажется знает, как задобрить грозную соседку и направить отношения с ней в нужное русло. Ответ на этот вопрос принёс… умерший муж Саша. Точнее одно воспоминание, связанное с ним, которое вдруг возникло у Юлии Павловны в голове.

      Она ясно, как наяву вспомнила интересный эпизод, произошедший в начале их семейной с Сашей жизни. В то время они частенько навещали Сашину маму. Мама Саши работала преподавателем русского языка в одном институте, жила одна, явно тяготилась этим, и Юлия Павловна с мужем взяли за правило раз в неделю заходить к ней в гости, просто чтобы избавить её от одиночества, составить ей компанию.

      О, что это были за встречи! Чай и плюшки в этом доме гостям не предлагались, только «духовное общение». Мама и сын сцеплялись языками с самого порога. При внешнем приличии, всегда с использованием правильно подобранных, чисто литературных выражений, разговор этих двоих быстро переходил на спор, спор обращался в перепалку, а перепалка уже через пять минут доходила до ора.

      Мама с сыном почти никогда не вели светские беседы, а бесконечно и рьяно о чем-то спорили. И только на повышенных тонах. Эмоции всегда зашкаливали, Юлии Павловне всё время казалось, вот-вот полетят пух и перья. Но спустя час-полтора такого «олимпийского» диалога, с метанием друг в друга громов, молний и прочих убеждающих булыжников,