Магистр! Вы, кажется, влюбились. Купава Огинская

зайду вечером! – крикнула мне вслед Малика.

      Ректор тащил меня вперед, ничуть не заботясь, что скорость его передвижения катастрофически не совпадала с моей. На один его шаг приходилось несколько моих.

      И семенила я следом, крепко удерживаемая за локоть, очень не одобряя подобный произвол. Но не возмущаясь.

      – Что-то случилось? – спросила я осторожно, когда Малика скрылась за поворотом, а до подвалов было не так уж далеко. Хотелось прояснить все прежде, чем спускаться с этим мрачным типом под землю. Туда, где мало света и свободного пространства.

      – Вы плохо надеялись, госпожа библиотекарь. Можно сказать, пренебрегли моей просьбой.

      – Что? – Он говорил совсем неясные и странные вещи, но поняла его я почти сразу. – Только не говорите, что ваша матушка узнала о том маленьком недоразумении?

      Он не сказал, но посмотрел так, что и слова были не нужны.

      – Мама…

      – Уже здесь, – перебил меня Гэдехар.

      – И что теперь?

      – Вы носа не высунете из библиотеки, пока моя мать не покинет академию.

      – Зачем? Она же никогда не узнает во мне ту несчастную девушку, которую вы бросили с ребенком.

      Под его взглядом я подавилась воздухом. На короткое мгновение появилось невыносимое желание откусить себе язык.

      – Я уверен, что леди Гэдехар не узнает в вас виновницу сплетен. Но не могу быть уверен, что вы не скажете при ней что-нибудь лишнее.

      Неприятно было признавать справедливость его слов. Держать язык за зубами я умела плохо и опасения ректора прекрасно понимала.

      Потому не спорила, семенила вперед и подавленно молчала, считая лежащие на каменном полу косые солнечные лучи.

      Мое уныние продлилось недолго, ректор не выдержал. Велел:

      – Прекратите страдать.

      Я встрепенулась, посмотрела на четкий профиль Гэдехара и возмутилась:

      – Вы на меня даже не смотрите. С чего вы взяли, что я страдаю?

      – Я вас слышу, – огрызнулся он мгновенно. – Так выразительно сопеть… у вас просто талант.

      – У меня насморк, – соврала неубедительно и тут же перевела тему: – Вы обещали про ёкша рассказать.

      Магистр покосился на меня.

      – Что именно вас интересует?

      – Малика говорит, им разрешено находиться на территории академии. Почему?

      – То есть про трагедию, случившуюся в Академии всезнания, вы не слышали? – сделал странный вывод из моего вопроса он и сразу же сам себе ответил: – Впрочем, это случилось полвека назад, вы тогда еще не родились, а позже…

      – Что случилось с академией? – нетерпеливо спросила я.

      – Взорвалась, – просто ответил Гэдехар. – Академия всезнания была первой магической академией в государстве. Она была переполнена магией, и в какой-то момент концентрация магических воздействий стала критической. Школы не стало, а на ее месте осталась воронка размером с Валград. Ёкша к тому времени почти вымерли, их истребляли, считая паразитами. На наше счастье, не всех… Случившееся с академией заставило исследователей