Венера в мехах (сборник). Леопольд фон Захер-Мазох

довольством исследует свои величавые чары, – Амура, а ему, по-видимому, эта работа не очень сладка.

      Эта картина – сплошная месть в красках. Впоследствии какой-нибудь «знаток» эпохи рококо окрестил эту даму именем Венеры, и меха деспотической красавицы, в которые закуталась прекрасная натурщица Тициана, наверное, не столько из целомудрия, сколько из боязни схватить насморк, сделались символом тирании и жестокости, таящихся в женщине и ее красоте.

      Но дело не в этом. Картина эта, в своем нынешнем виде, является самой едкой, злой сатирой на нашу любовь. Венера, вынужденная кутаться на нашем абстрактном севере, в, как лед, холодном христианском мире, в просторные, тяжелые меха, – чтобы не простудиться!..

      Северин засмеялся и закурил новую папиросу.

      В эту самую минуту скрипнула дверь и в комнату вошла, неся нам к чаю холодное мясо и яйца, красивая полная блондинка, с умными и приветливыми глазами, одетая в черное шелковое платье. Северин взял одно яйцо и разбил его краем ножа.

      – Говорил я тебе, чтоб яйца были всмятку?! – крикнул он так резко, что молодая женщина вздрогнула.

      – Но… Севчу, милый!.. – испуганно пробормотала она.

      – Что там «Севчу»! – закричал он снова. – Слушаться ты должна, понимаешь? Слушаться меня!..

      И он сорвал со стены плетку, висевшую рядом с его оружием.

      Как пойманный зверь, пугливо бросилась хорошенькая женщина к двери и быстро выскользнула из комнаты.

      – Ну, подожди… еще попадешься мне в руки! – крикнул он ей вслед.

      – Что с тобой, Северин! – сказал я, кладя руку на рукав его сюртука. – Как можно так обращаться с этой хорошенькой маленькой женщиной!

      – Да, смотри на них, на женщин! – возразил он, шутливо подмигнув глазом. – Если бы я льстил ей, она накинула бы мне петлю на шею, – а так, когда я ее воспитываю плетью, она на меня молится…

      – Полно тебе вздор говорить!

      – Это ты вздор говоришь. Женщин необходимо так дрессировать.

      – Да, по мне, живи себе, если угодно, как паша в своем гареме, но не предъявляй мне теорий…

      – Отчего и не теорий?! – с живостью воскликнул он. – Знаешь гётевское: «Ты должен быть либо молотом, либо наковальней», – ни к чему это не применимо в такой мере, как к отношениям между мужчиной и женщиной, – это тебе, между прочим, развивала и мадам Венера в твоем сне. На страсти мужчины основано могущество женщины, и она отлично умеет воспользоваться этим, если мужчина оказывается недостаточно предусмотрительным. Перед ним один только выбор – быть либо тираном, либо рабом. Стоит ему поддаться чувству на миг – и голова его уже окажется под ярмом и он тотчас почувствует на себе кнут.

      – Диковинная теория!

      – Не теория, а практика, опыт, – возразил он, кивнув головой. – Меня в самом деле хлестали кнутом, это не шутка… Теперь я выздоровел. Хочешь прочесть, как это все случилось?

      Он встал и вынул из ящика своего массивного письменного стола небольшую рукопись.

      – Ты прежде спросил меня о той картине, – сказал он,