Жена напрокат, или Беременна от бывшего. Агата Санлайт

у него самомнение! Превращайся оно в горы, определенно стало бы Эверестом. Не меньше.

      – Да! Боюсь не сдержаться и убить тебя, если пристанешь! – выпалила я.

      Боженов усмехнулся, демонстративно разделся… до гола и залез в кровать со словами:

      – В таком случае, я рискну. Не каждая женщина настолько страстная, что может убить сексом. Думаю, многие мужчины не отказались бы испытать подобное… Пусть даже в последний раз в жизни…

      – Ты-ы-ы… Спать? – поразилась я внезапности Руслана. Вместо ответа тот указал на окно и часы.

      Ну да… Во дворе сгустились черные сумерки, а старинные ходики с шишками на цепочках показывали половину первого.

      – Вещи для моей жены, кстати, уже закуплены и они в гардеробной… – загадочно сообщил Руслан, закинул руки за голову и прикрыл глаза.

      Наверное, он ожидал, что я метнусь в огромную гардеробную комнату, чтобы оценить широту души, а вернее – кошелька нового мужа. Однако я пошла в кабинет Руслана, где заприметила набор отличных карандашей, совершенно не тронутых и бумагу.

      Среди моих трофеев оказались даже мягкие карандаши и твердомягкие.

      Листы были слишком глянцевыми, но ничего не поделаешь.

      Я взяла доску с кухни и вернулась в спальню, собираясь спросить у Руслана – где же ластик… Но обнаружила, что лже-муж, и правда, уснул. Причем самым бесстыдным образом раскрылся, напоминая, что лег спать совершенно обнаженным.

      Вначале я хотела разбудить Руслана и заставить его одеться. Хотя бы в трусы! В конце концов, нельзя же так! Тем более, что флагшток выглядел очень целеустремленным… Однако затем на меня что-то нашло. Игривость, что ли…

      Когда я сильно нервничала: переживала, злилась или смущалась, то сразу тянулась к холсту. Я разместилась в удобном кресле, напротив постели и принялась рисовать Руслана. Как был. В натуральном виде.

      Мазки ложились гладко, линии шли одна к другой. И даже ластик не требовался…

      К концу творческого процесса я хихикала и чувствовала себя отомщенной. Закончив потрет, я задумалась – куда бы его положить, дабы удивить натурщика. А может и вовсе ему не показывать? Я в ту минуту еще не решила.

      Вначале я хотела положить листок в письменный стол. Но затем подумала, что Руслан может залезть туда по работе. Поэтому хотела спрятать рисунок в книжном шкафу. В одном из многих. Что-то подсказывало, мой лже-муж как Чукча – писатель контрактов и документов, а вовсе не читатель.

      Однако меня и здесь остановили соображения конфиденциальности. Что если кто-то решит взять книгу или прислуга станет протирать томики?

      Побродив по нашему крылу дома, я услышала, что в соседних уже не так тихо, как раньше.

      Пьяные аристократы и нетрезвые интеллектуалы напевали матерные частушки и кряхтели.

      В общем, доказывали свое высокое происхождение, беспримерную культуру и воспитание.

      Женщины хихикали и отпускали такие шуточки, что я поняла – моя картина – верх целомудрия.

      Мужчины матерились так, что бомжи нервно курят в сторонке.

      Подумалось: