Terra Mirus. Тебе не кажется. Наталья Борисовна Русинова

сморщилась и выкинула букет в кусты.

      – Вот это парад уродов! – восхищенно присвистнул в маску Индра.

      – Они растения редкие сорвали и выкинули! Природу беречь надо, а эти уничтожают! – дар речи, наконец, вернулся к Алисе. – Мусор по правилам надо сложить и увезти с собой, а они закапывают! А пацан даже убирать за собой не собирается. И тетка беспардонная, разве можно при других людях задницу чесать? Это же неприлично! И вообще, что они тут забыли? Это же не речка-вонючка из прошлых времен, тут нельзя купаться, эта вода для питья всей южной части города!

      Тут до нее дошло окончательно, что вода, в которой недавно ополаскивала телеса необъятная баба, потечет в городской водопровод, а оттуда – к ним в дом, и девочка одним рывком поднялась и села, зажав рот рукой. Тошнота подкатила к горлу.

      – Эти еще ничего, – хмуро пробормотала кикимора сквозь платок. – Тут некоторые как припрутся – потом дорогу назад не находят, пока вся дрянь из головы не выветрится. А бывает, что и дар речи теряют. Один неделю назад стоял тут до ночи на четвереньках, мычал. К вечеру ветер поднялся, а солнце за тучи зашло, парить от воды перестало, и его попустило. Вот только обгадился за это время прямо в штаны, бедолага… Здесь же и постирал.

      – И мы эту воду пьем, – побелевшими от отвращения губами прошептала девочка. – А она делает из людей…

      – Дураков, – закончила фразу Марыся. – Нас травит ядом, а вам разум опутывает дурманом. Вы пьете понемногу, поэтому особо не чувствуете. Но постоянно, а значит, эффект сохраняется. А если выпьет кто бочку такой воды – и разум необратимо повредится. Белобрысые каждую неделю стабильно появляются, что-то белое сыплют в устье реки, которая сюда впадает. Что именно, не скажу, но влияет оно вот так…

      Тетка тем временем повернулась к остальному семейству и жестами скомандовала одеваться и собираться домой. Уходили прямо сквозь поросли голубики, как лоси, ломая и вытаптывая низенькие кустики. Как Алиса и предполагала, никто не стал возиться с мусором, оставили его на берегу.

      – Я не могу на это смотреть, – всхлипнула девочка. – Соберу и увезем с собой. У меня сумка тканевая в рюкзаке, сложу в нее, потом постираю.

      – Может, не надо? – тут же запереживал сокол. – Нам к воде нельзя, если сквозь маску испарения от такого большого озера попадут – потравимся к лешему. А молока с собой нет. И вдруг тебе тоже станет плохо?

      – Я быстро! – вскочила Алиса с места, пока никто не успел ее остановить. – Одна нога здесь, другая там!

      На улице было тепло и хорошо, свежий воздух так и манил вдохнуть полной грудью и куда-то бежать вприпрыжку, весело танцуя…

      «Пня вам лысого!» – подумала вместо этого девочка, а затем ссутулилась и натянула ворот футболки с груди на нос. Осторожно дыша в эту импровизированную защиту, она спустилась по выщербленным каменным ступенькам на землю и опрометью кинулась собирать брошенные фантики и откапывать из песка бутылки.

      **

      Индра облокотился спиной о разрисованную