Если бы не ты. Алиса Гордеева

друг с другом у нас была ничтожно мала.

      С этими мыслями я незаметно дошла до кофейни на углу. Решив, что отдых и кофе мне необходимы, я заняла место на летней веранде. В голове постоянно прокручивала недавний разговор, невольно вспоминая свое детство: как ни крути, а корни их неприязни ко мне произрастали именно оттуда. Но ничего особенного в голову не приходило.

      Мы переехали в особняк Соболева накануне его с мамой свадьбы. Это был огромный дом с ухоженной территорией. Мне он казался настоящим дворцом. От громоздких ворот до дома мы ехали минут пять. Извилистая дорожка с клумбами и кустарниками по краям вела к белоснежному трехэтажному зданию. Вот зачем, казалось бы, человеку трехэтажный дом? Стоило зайти внутрь, как вопросов и поводов для изумления становилось все больше. Гостиная, отчасти походившая на фойе какого-то театра, была необъятных размеров. Светлая, с огромными окнами в пол и широкой лестницей с отделкой под камень, она создавала ощущение нереальности. На втором этаже была отдельная комната для меня – огромная, с большущей мягкой кроватью. Белоснежный ковер с единорогами и светлая мебель в таком же стиле делали комнату поистине сказочной.

      Максим Петрович тогда был со мной очень тактичным. Всегда старался услышать мое мнение, пытался завоевать мое доверие и одобрение. Нет, он никогда не сюсюкал со мной, но общаться с ним было приятно. Сразу после свадьбы он попросил называть его папой, но я отказалась: у меня был отец, и пусть знала я о нем лишь из редких рассказов матери, но назвать папой другого человека не смогла. Максим Петрович отнесся к моему решению с уважением, но с тех пор в его поведении стал прослеживаться холодок –не явный, но сближение между нами в тот момент застопорилось, а спустя пару лет начался откровенный разлад. Не думаю, что отчим сильно переживал из-за этого. Не сложились теплые отношения, и ладно. Открытых конфликтов между нами не возникало, просто мы стали друг другу чужими.

      Мама тогда была так увлечена им, что мое мнение ее волновало в последнюю очередь, как и наши ледяные с ним отношения. «Ксюшенька, ну что ты такое говоришь?! Максим любит тебя, как родную. Не выдумывай!» – Она даже не пыталась меня услышать. Мне было обидно, но поделать я тогда ничего не могла.

      У отчима был и свой сын от первого брака, Алексей – высокий темноволосый парень с серыми ледяными глазами, как у отца. Его гордость и отдушина. Алексей был старше меня лет на семь и активно занимался плаванием. Постоянные соревнования, медали, кубки – казалось, никто не умел плавать быстрее Леши. Да, Леша во всем был чемпионом. После каждой своей оплошности я сразу слышала, что вот Леша бы так не поступил, равняйся, учись, глядя на брата. Вот только какой он мне брат? Между нами не было ничего общего – пропасть. Нельзя сказать, что Леша был рад мелкой сестрёнке. Я его откровенно бесила, но в силу воспитания он не позволял себе ничего лишнего, сглатывая все мои обидные слова с постоянным: «Ты же мелкая – что с тебя взять?».

      Года через три Леша уехал учиться в Москву, хотя отец настаивал, чтобы тот получил образование за границей.