Если бы не ты. Алиса Гордеева

все «дядя Гена», «дядя Гена». Спалимся на раз-два с этим «дядей Геной». Не можешь «папа» – зови просто «Гена». Уяснила?

      – Да… папочка. – Почему-то сразу на лице расцвела улыбка. Пусть выдуманная, пусть временная, но за последние несколько лет у меня вновь появилась семья. – Получается, Соболев все это время меня не ненавидел? И мама… А ты? Ты же рискуешь, прикрывая меня? Если он узнает, что ты … Ты Гришку с женой поэтому увез?

      – Стоп, Ксения! Хватит на сегодня вопросов, да и на завтра тоже! Мне, правда, некогда. Но в одном ты права: Максим никогда тебя не ненавидел, как и Катя.

      Он вышел из кухни, и через десять минут щелкнул замок входной двери. Он ушел. Я осталась одна. И опять мне стало не по себе. Понимая, что в этом доме я в безопасности, всё же не могла перестать бояться. А еще не могла не прокручивать в голове все, что узнала. И с каждым разом вопросов все больше и больше! Например, почему я не могу поговорить с мамой? Или зачем Гена так рискует ради меня, особенно после того, как однажды уже пострадал по моей вине? Кто мой отец? За что он так нас ненавидит? И что будет, когда он узнает, что я не погибла в той аварии?

      Последний вопрос пугал меня больше всего. За это время его обида уже могла остыть, желание мести испариться, и тогда вся эта опасность – не более чем выдумка. Но в чужую голову не залезешь. Вдруг, узнав, что его обманули, он обозлится еще больше? Гена сказал, что пока он ничего не знает и я могу не переживать. Но он прав: только от моей осмотрительности теперь зависит моя жизнь и безопасность Мироновых и Соболевых.

      12. Штиль

      Всё лето я прожила в квартире Мироновых. День за днем страх отступал все дальше. Нет, я не переставала думать о своем положении, мечтать увидеться с мамой или стать невидимкой для отца, но мое отношение ко всему стало спокойнее. С Геной мы быстро нашли общий язык, и наше совместное проживание было легким и комфортным. Через пару недель после того, как я переехала, с отдыха вернулись его жена и сын. Софья Александровна приняла меня, как родную. Как бы я ни пыталась вернуться к себе, чтобы не мешать их семье, она меня не отпустила. А с Гришей мы вообще крепко сдружились. Я помнила его совсем малышом. Теперь же с ним можно было поболтать почти на любые темы, вместе посмотреть кино, поиграть в приставку. С Гришей время пролетало незаметно, а вместе с тем из головы на время исчезали все гнетущие мысли.

      Каждое утро мы вместе готовили завтрак и все дружно собирались за столом. Пожалуй, это было единственное время, когда мы были все вместе. Днем все разбегались по своим делам. А вечером мы обычно ужинали без Гены: он возвращался с работы почти ночью.

      Раньше Мироновы часто приезжали в особняк Соболева, а Софья Александровна была в очень хороших отношениях с мамой. Несколько раз я пыталась завести с ней разговор о маме, но обычно сразу замечала печальное выражение ее глаз, и наша беседа заканчивалась всегда одним и тем же: «Ксюша, мы сейчас не видимся и не общаемся. Я ничем не могу тебе помочь». В том, что Гена часто бывал в доме Соболева, я знала точно. Вот только жену с собой он больше не брал.

      Однажды