Истории из клиники. Эмили Лиерман

Я попросила ее сделать пальминг и, указывая на последнюю букву десятифутовой строки, которой была буква «F» (она была довольно маленькой), спросила ее, может ли она представить некую букву, которую ее учительница написала на школьной доске в тот день. Она ответила:

      – Да, я могу представить, что вижу букву «О», белую «О».

      – Держи глаза закрытыми, – сказала я, – и представь, что буква, на которую я указываю, имеет закругленный верх. Можешь все еще представлять букву «О»?

      – Нет, – сказала она, – я не могу сейчас ничего представить.

      – Ты можешь представить, открыт ли ее верх или он прямой? – спросила я.

      Ее обуял восторг и она сказала:

      – Если я представляю, что ее верх прямой, я все еще могу помнить белую букву «О».

      – Замечательно, – сказала я. – Можешь представить ровную линию внизу?

      – Нет, если я это делаю, то теряю букву «О». У меня лучше получается представлять, что низ у буквы – открытый.

      – Хорошо, – сказала я. – Он открытый. Теперь представь левый бок открытым или прямым.

      Она ответила:

      – Я могу представить, что он прямой. Я думаю, что это буква «F».

      И, открыв глаза, она отчетливо увидела букву. Дело было в том, что, хоть она и не могла видеть букву сознательно, бессознательно она все же видела ее в течение доли секунды и не могла представить, что это было чем-то другим, без напряжения, вызывавшего утрату ее контроля над воспоминанием. И когда она представила букву правильно, это принесло ей такое расслабление, что, открыв глаза, она смогла ее увидеть. Дженни продолжала приходить на приемы до тех пор, пока не излечилась. Месяц спустя ее зрение стало нормальным, и больше у нее не возникало проблем. Было бы замечательно, если бы у всех пациентов было такое же хорошее воображение. В таком случае излечение от несовершенного зрения происходило бы гораздо быстрее.

      Элис

      Девятилетняя Элис уже давно жаловалась на головные боли. Она не любила носить очки, и ее мама тоже была против них. Зрение Элис каждым глазом по отдельности было 10/20. Я сказала ей, что ее можно легко вылечить, и велела немного поделать пальминг. Тут она расплакалась, и тогда я задала ей несколько вопросов. Я узнала, что она боится своей учительницы, но вскоре я поняла, что ее страхи были ни на чем не основаны. Она сказала:

      – По утрам перед школой я чувствую себя идеально хорошо. После того как я поиграю с друзьями на улице, я тоже чувствую себя хорошо. Но когда я вхожу в класс и начинаю заниматься, у меня начинает болеть голова. Также она болит, когда я делаю домашние задания, но не так сильно.

      Я снова попросила ее прочитать проверочную таблицу с расстояния десяти футов и ненарочно слегка повысила голос. Тут же я увидела в ее глазах такой сильный испуг, что казалось, что ее кто-то до смерти напугал. Я сразу же догадалась, в чем причина, и, делая голос чуть тише, я сказала ей так нежно, как только могла, что бояться нечего.

      – То, что ты не можешь прочитать на проверочной таблице сегодня, ты прочтешь в следующий