Долгая здоровая жизнь. Алексей Владимирович Июнин

в голос! Мне самой потом нашатырь давали и выходной дополнительный.

      – А девочка осталась жива?

      – Да.

      – Как сложилась ее судьба? – этот вопрос значился у меня под номером «7».

      – Этого я не знаю, – призналась Софико Зурабовна, но из-за детского гомона я почти не мог разобрать ее речь. – Девочка осталась круглой сиротой, возможно ее взяли в детский дом. Впрочем, я припоминаю, что прочитала в газете, что ее удочерили. Какой-то влиятельный бизнесмен или родственник. Я вынуждена извиниться, Денис Петрович, но мне больше нечего добавить, я рассказала все о чем мы с вами договаривались. Если у вас есть вопросы, то задавайте их скорее, у меня действительно нет времени.

      – Благодарю вас, Софико Зурабовна, – поспешил поблагодарить я. Хотя у меня некоторые вопросы еще оставались, но природный этикет не позволял мне и дальше задерживать госпожу Пнавия, к тому же всенарастающий детский гвалт на грузинском языке напрочь затруднял дальнейший диалог. – Вы помогли мне с важными деталями, которых я бы не узнал от других лиц. Еще раз благодарю.

      Кирилл Кашин (Каша)

      Виталий Сидюкин (Виталич)

      – Дружище, мы с Виталичем нырнули в это дерьмо с головой, набрали его полный рот, прополоскали горло и проглотили, – не без гордости говорил Кирилл Кашин, словно он рассказывал о смертельном бое с неприятелем, где полегло много его боевых товарищей, а сам он чудом выжил под смертельным огнем. – Тебе, друг, с чего начать рассказывать? С самого начала?

      – Зачем с самого начала? – поправил его приятель. Откликающийся на прозвище «Виталич» и достал пачку сигарет. – Начинай с того вечера, когда мы нашли ствол.

      – Это и есть самое начало, – возразил Кашин. – Так вот… Начну с того, что была осень…

      – Сентябрь, – опять вмешался Сидюкин, – у Ромки Худого днюха семнадцатого, а меня как раз в этот день повязали. Нас с Кашей повязали. Сначала его, а меня через час…

      – Нет, меня первого. А тебя потом, прямо из школы.

      – С физики! А я, как назло, готовился к контрольной. А Кашу забрали из дома, он-то к контрольной не готовился, решил прогулять.

      – Сколько вам было лет? – спросил я.

      – По тринадцать, – ответил Сидюкин, закуривая и выпуская сизую струйку дыма. Он курил крепкие сигареты, а его товарищ Кирилл Кашин вообще не курил. Мы беседовали на заднем дворе цеха по производству и розливу подсолнечного масла, где трудился «Виталич» Сидюкин. Кирилл Кашин пришел к нам по его телефонному звонку. Где конкретно работал Кашин он так и не признался, но по косвенным признакам местом его работы мог быть Привокзальный рынок Ведеска.

      – Кто из вас нашел пистолет? – задал я вопрос. – И при каких обстоятельствах.

      – За день до нашего задержания, – рассказывал Сидюкин, – мы собрались на рыбалку. Было воскресенье. У моего папки была лодка, мы часто с Кашей плавали на речке. Наша лодка стояла на своем месте у камышей, неподалеку от нашего дома. Мы с Кашей прыгнули в лодку,