Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить. Ингрид Ельская

на области бедер. Сама не заметила, как прикусила губу, представив, что находится под полотенцем.

      И, осознав свои фантазии, обругала себя. Резко отгоняя рой мыслей, которые уже залетели в голову и теперь прокручивали воспоминания о той ночи, когда Назар ласкал меня прямо на обеденном столе.

      Он чудовище, убил Ильяса, а я смотрю на него как похотливая самка. Разозлившись на саму себя, резко отвернулась.

      – Я приготовила завтрак, – громко сказала, не поворачиваясь.

      – Сейчас подойду.

      Через минуту Назар уже сидел за столом и завтракал яичницей. Он переоделся в футболку и джинсы, за что я была ему благодарна.

      – Я не знала, что ты предпочитаешь на завтрак, поэтому сделала на свой вкус, – пояснила, пододвигая к нему сваренный кофе с корицей.

      – Я всеяден, спасибо. – О боже! Он меня поблагодарил? Или послышалось?

      Вслух, естественно, я ничего не сказала и молча села завтракать. Всеяден Назар или нет, в любом случае рассчитывать будет не на что, кроме яичницы и жареной картошки. Я не умела готовить борщи и прочие шедевры искусства. В этом он скоро убедится. А вот яичница с беконом – моё коронное блюдо.

      – Мы сегодня уезжаем, – сообщил муж, допивая кофе.

      – Куда?

      – Мы будем жить в другом городе.

      – Что значит в другом городе? – опешила я. – Ты мне раньше об этом сказать не мог?

      – Сейчас говорю. Через час за нами приедет машина, ты сможешь поехать к родителям, а потом – в аэропорт.

      Назар беседовал спокойно, словно все было нормально. Знал, что я не буду с ним спорить и сделаю как он скажет.

      – А если не хочу? – робко поинтересовалась я.

      – А разве тебя об этом спрашивали? – с иронией парировал муж.

      Я забрала у него пустую тарелку и направилась к раковине. Мне было сложно держать себя в руках. Он демонстративно показывал, что я никто и зовут меня никак. Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, я принялась намывать посуду, но вдруг спиной почувствовала чужое дыхание. Назар отобрал губку с тарелкой, развернул меня к себе и, подхватив, резко посадил на умывальник.

      – Тише, не трону, – сказал он, когда я попыталась вырваться, – оставь посуду. Я сам в состоянии помыть за собой тарелку. Это первое.

      – А второе… – Я попыталась повторно дернуться, но стальная хватка мужа не позволила этого сделать. – А второе – я не трогал твоего Ильяса, – он смотрел на меня пристальным взглядом и ждал ответной реакции.

      – Откуда ты знаешь, что его зовут Ильяс? – осторожно спросила я. Пыталась понять, о чем думает муж, вглядываясь в изумрудные глаза, которые ничего не выражали.

      – Это и есть тот самый лучший друг? – вопросом на вопрос ответил тот, склоняя голову набок.

      – Да, – буркнула я, перебирая пальцы, – а кто тогда, если не ты?

      – Я, конечно, ублюдок в твоих глазах, – он взял меня за подбородок, принуждая посмотреть в лицо, – но запомни: я никогда не делаю ничего исподтишка и тем более не отказываюсь от своих поступков. Твоего