Раб фараона. Владимир Александрович Андриенко

Менес хорошо структурировал их и навел здесь идеальный порядок. Такое не часто можно встретить и в храмах.

      – Это моя гордость, Нехези. Таких библиотек в Саисе мало. И могу сказать, что моя – лучше всех иных.

      – Я тоже мечтаю о своей библиотеке. Я бы нанял переписчиков и сделал бы копии особенно ценных папирусов.

      – Рад встретить ценителя! Мало мне было с кем поговорить о литературе и искусстве. Наш мир совсем не ценит красоты. Но отложим разговор о приятном. Мои люди проследили за Рахотепом. И он интересовался тобой.

      – Мной? Но он не может знать, что я здесь!

      – Но он знает об этом. И желает даже похитить тебя и увезти с собой.

      – Что? – не поверил Нехези. – Похитить меня? Рахотеп?

      – Его господин Хоремхеб пристально следит за тобой и твоим господином Эйе. И они желают использовать тебя в борьбе против Эйе.

      Нехези задумался. Рахотеп мог пойти на такое, ради власти и ради своих идеалов. У него было своеобразное отношение к тому, что происходит в Египте. Он поставил на Хоремхеба, и он легко не отступит от того, что вбил себе в голову.

      Сам Нехези сделал ставку на Эйе. Он считал, что тот более достоин носить корону Верхнего и Нижнего Египта, чем Хоремхеб. Но как быть? Он обещал своему дяде Бата, что не причинит вреда ни одному из своих братьев.

      – Ты пойдешь на конфликт со своим братом, Нехези?

      – Рахотеп сам выбрал свой путь. Близится схватка между мной и моим братом. А это только отголосок схватки между Эйе и Хоремхебом.

      – Но почему ты не на стороне Хоремехеба? Ты же не только писец как я, но и воин. Ты сражался рядом с Хоремхебом в битве при Кумиди.

      – Это было так давно.

      – Ну и что? Он помнит тебя.

      – Возможно, что это так. Я даже защищал его перед лицом самого Эхнатона, и он помнит добро. Но его курс в политике слишком прямолинеен. Его время еще не пришло. И потому я стою за Эйе.

      – Мне также он больше нравится, чем Хоремхеб. И я за то, чтобы возложить корону на голову Эйе. И наш номарх, и большинство знати также стоят за Эйе. Я уверен, что многие его поддержат. Но смерть Тутанхамона должна быть естественной. И тени подозрения не должно пасть на Эйе.

      – Мой господин Эйе, верен фараону Тутанхамону и если боги дадут ему долгое царствование, то он будет его верным слугой.

      – Это понятно. Но что делать с Рахотепом?

      – Пусть уезжает к Хоремхебу! Пусть бежит из города.

      – Он не пойдет на это, Нехези. Среди офицеров армии у него много друзей. Все ливийские князья уже попали под его влияние. Они уже все посетили Рахотепа, и распили с ним не один кувшин хорошего вина. А ты знаешь как велико виляние ливийских солдат в Саисе.

      – И военачальник Зар был у него?

      – Нет. Он все еще осторожничает. Но с ливийцами и ему приходиться считаться.

      – Значит, ты не сумеешь его напугать и заставить сбежать? – Нехези посмотрел на Менеса.

      – Легко сказать! Я только скромный писец наместника. Не забывай об этом. Мой господин не станет даже слушать меня. Он не любит политики. А Рахотеп готовит твое похищение,