Соблазнительное предложение. Дженнифер Хеймор

эгоизм. Но сейчас он больше всего на свете хотел, чтобы у Эммы все наладилось. Хотел помочь ей, но понятия не имел как.

      Единственный способ ей помочь – просто продолжать делать то, что он делает. Найти Мортона, отговорить ее от дурацкой идеи убить его и добиться, чтобы мерзавца повесили за преступления против их семей.

      И все-таки это не обеспечит ей физический комфорт. Не поможет почувствовать себя любимой. Не заставит поверить в собственную истинную красоту и силу. А Люку хотелось, чтобы она все это чувствовала. Хотелось сделать так, чтобы она ощутила себя самой прелестной и обожаемой женщиной на свете.

      Вот только он не мог понять, откуда, черт побери, взялись все эти мысли?

      Боже милосердный!

      Люк заметил, что его дыхание клубится в воздухе облачками пара. Становилось все холоднее. Эмма права – если они в такой мороз останутся на улице, то заболеют и умрут.

      Уж она-то точно, в такой одежде.

      Значит, первым делом нужно купить ей пальто.

      – Думаю, мы почти добрались, – сказала Эмма, когда они проехали будку смотрителя.

      – Отлично! – рявкнул Люк в ответ и с запозданием сообразил, что голос его звучит весьма сердито. Он сделал глубокий вдох и продолжил мягче: – Я проголодался.

      – Мне следовало догадаться и попросить упаковать нам с собой немного еды, – отозвалась она.

      – Нет, не следовало. Мы пообедаем в гостинице «Кембридж» в привычное время.

      – Завтра я что-нибудь обязательно возьму.

      – Как хотите. – Уголок его рта приподнялся. – Но в любом случае вы вовсе не обязаны думать о том, как меня накормить.

      Эмма выдохнула облачко пара, обволокшее локон, выбившийся из-под шляпки и повисший вдоль ее щеки. Люк крепче сжал правой рукой вожжи, борясь с внезапным желанием заправить эту мягкую прядку волос ей за ухо.

      – Вы управляете лошадьми, – заметила она. – И раз уж вы взяли на себя ответственность за это, я подумала, мне следует позаботиться о том, чтобы наши желудки не оставались пустыми. Вам так не кажется?

      – Пусть будет так, если вы этого хотите. Но все-таки я умудрялся как-то выживать все эти годы без того, чтобы кто-то считал себя обязанным меня кормить.

      Она склонила голову набок.

      – Вы живете один? Не с семьей?

      – Один, в Лондоне. У меня там дом. И никаких загородных имений – увы, все они достались моим братьям.

      – Значит, вы не часто бываете в обществе герцога?

      – Время от времени. Когда в период умеренности во всем я чувствую себя осененным излишней терпимостью, я отправляюсь с визитом к моей семье в Айронвуд-Парк. Не могу сказать, что езжу туда специально ради встречи с Трентом, скорее с сестрой и матерью. Иногда встречаюсь с кем-нибудь из троих братьев.

      – Айронвуд-Парк – резиденция вашего брата, верно? Вы провели там детство?

      – Да, это его загородная резиденция. Мы все шестеро провели там детство.

      – Вам там нравится?

      Люк пожал плечами.

      – В некотором роде. Но я не могу находиться там долго. Это огромный особняк с обширными землями,