Помоги вернуть сына. Елена Левашова

дрянь. Перед глазами против воли всплывают яркие картинки нашего знакомства. Два года назад я попал в аварию на Пятницкой. В меня врезался пьяный водитель газели, байк крутанулся и отлетел на тротуар, прямо под ноги… Ладе.

      – Боже мой, вам больно? Вы меня слышите? – возле уха ручейком звенел ее голосок. – Вы меня видите? Посмотрите сюда.

      Лада смешно растопыривала пальцы, проверяя мою адекватность. А я улыбался, как дебил. Смотрел на белокурое чудо, изумляясь видению. Неужели, такие девушки существуют? Естественно красивые, доверчивые, нежные… В моем мире таких не было… И мы никогда бы не встретились. Тогда я не знал, что попал в ловушку собственных заблуждений. И она обычная потаскуха, ищущая тугой кошелек. Не знаю, что срабатывает триггером – воспоминания или ее реплика?

      – Я вынуждена отказаться от твоей помощи.

      – Тогда с тебя миллион, Лада Аракчеева. – Неожиданно произношу я.

      Конечно, я не давал его Зое Федоровне – ее снисходительность стоила дешевле, но… Черт, как она могла? Припереться ко мне, подразнить, дать себя почувствовать, осязать, трогать, а потом… свалить? Вот если бы ее прогнал Я… Уязвленное самолюбие туманит разум. Кажется, даже воздух становится гуще и тяжелее. Пропитанный ее ароматом, щекочет обоняние, словно дразнит: «На, Русик, подыши еще секундочку, побалуй себя ароматом сладенькой девочки… Потому что сейчас она уйдет. И все… Больше ты не увидишь ее… Будешь довольствоваться куклами с искусственными губами и ресницами".

      – Я продам дом, я отработаю… – щебечет Ладка.

      А я уже ничего не слышу из-за ревущего в висках пульса. Хочу. Прямо сейчас.

      – Заткнись, Лада. Подойди ко мне. Наш договор в силе?

      – Да. – Шепчет она, а я читаю в глазах: «ненавижу…».

      Трогаю ее лицо – нежные пылающие щеки, пухлые, слегка пересохшие губы. Хочу их. Так хочу… Целовать, пить дыхание, присваивать ее себе. Клеймить. Как она могла? После меня касаться губами кого-то? Недоноска, легко отказавшегося от нее и сына?

      Лада часто дышит, а все трогаю, трогаю ее… Перебираю пальцами нежный шелк волос. Как любил я их распускать и тонуть в шелковистом облаке. Никогда не прощу…

      Разворачиваю ее и толкаю на столешницу. Задираю платье и рывком стягиваю трусики. Сухая. Понятное дело – ненавидит меня, не хочет… Продается. Вынуждена идти на все… Трахаю ее, мешая с возбуждением злость и досаду. Так ей и надо… Будет теперь вечно отрабатывать свой эфемерный долг. Пока не надоест мне.

      – Уходи… – еще не успокоив дыхания, произношу я. Стягиваю презерватив и бросаю его в ведро под столом. – В следующий раз составим график…

      Разворачиваюсь, спешно покидая кабинет, но она бежит следом и ощутимо сжимает мое плечо.

      – Я не могу ждать следующего раза.

      Тигрица или… волчица. Раскрасневшаяся, решительная. Такая убьет за свое дитя и не поморщится.

      – Что ты предлагаешь? – смериваю ее нарочито пренебрежительным взглядом и запускаю пятерню в волосы.

      – Зови своего юриста, Руслан… Анатольевич. Составляй договор сейчас.