Пятое правило василиска. Анна Сергеевна Платунова

серьезный Стейн! Куда уж нам сравниться с тобой!

      Зато Эмилия тут же расслабилась и даже усмехнулась своим недавним мыслям. Что за ерунда в голову лезет!

      – Зачем же мы здесь?

      – Забрать кое-что.

      Милли и так, и этак прокрутила слова Стейна в голове, но его ответ ничего не объяснял.

      – Но зачем тебе я?

      – Забрать это можешь только ты. В Стодневной войне у василисков было немного союзников, но… среди них были нимфы.

      Эмилия так оторопела, что совсем растерялась.

      – То, что мы должны забрать, может взять только нимфа. То есть ты. А потом передашь это мне. Вот и все.

      Нимфы были союзниками василисков. Сказать, что Эмилия была потрясена, значит ничего не сказать. Что общего может быть у нежных, прекрасных, вечно юных созданий с этими мрачными, высокомерными пресмыкающимися?

      Стейн, очевидно, размышлял о том же.

      – Не понимаю, – тихо сказал он. – Как можно было растерять лучшее, что было в вас. Верность. Самоотверженность. Честность. И превратиться в каких-то… Каких-то… Легкомысленных вертихвосток!

      Эмилия даже запнулась.

      – Что? Что ты сказал?

      Стейн ничего не ответил. Просто проигнорировал вспышку возмущенной Эмилии. А ее вдруг озарила еще одна догадка.

      – Ты! Ты запомнил мое имя не просто так! Тебе нужна была моя помощь! Помощь нимфы! Не отпирайся, это правда!

      – Я не отпираюсь. – В голосе Стейна, хотя его разоблачили, не было и тени смущения. – Удачно все сложилось, правда?

      Только теперь Эмилия поняла, почему все время натыкалась на этого заносчивого шестикурсника. То в столовой, то в коридорах. Стейн встречался ей так часто, что порой казалось, что в Академии учится не один василиск, а десяток. Он будто и не смотрел на нее, а сам, оказывается, продумывал план.

      А она сама пришла ему в руки!

      *** 5 ***

      Наглость Стейна зашкаливала, и разгневанная Эмилия даже не нашлась, что сказать в ответ. Она отодвинулась и пошла на некотором расстоянии, благо лестница закончилась.

      Они молча шагали вперед в свете факела, который отбрасывал на стены длинные уродливые тени. На душе Эмилии скребли кошки. История, в которую она умудрилась вляпаться, нравилась ей все меньше.

      В конце концов тишина, нарушаемая лишь гулом шагов, стала тяготить Милли. Шорохи, звуки дыхания, шуршание мелких камешков под ногами – все искажалось в узком тоннеле. Воображение Эмилии разыгралось, и ей начало казаться, что позади шествует целая армия призраков. Она представляла, как тени василисков, убитых в Столетней войне, выстроились за их спинами и, невидимые, идут следом.

      – Долго нам еще идти? – не выдержав, Эмилия первая нарушила затянувшееся молчание.

      – Почти пришли.

      «Ох, ну спасибо, Стейн, что снизошел! Ты не пробовал строить более развернутые предложения?»

      – Мне… Нужно будет сделать что-то особенное?

      Эмилия очень старалась говорить небрежно, она даже не поняла, что выдало ее волнение, но Стейн скосил глаза, снова сморщился («Да что же ты куксишься, точно кислятины объелся?») и сказал