Подвал для моего сердца. Архелая Романова

Я думаю, что кто–то похитил Марию и держит взаперти. Это он заставил ее написать записку и присылает сообщения от ее имени. Вот…

      – Ага, и заодно книжки из библиотеки ей таскает, – противно ухмыльнулся следователь. – Ерунду не говорите. Значит, мать Лубкиной общается с дочерью?

      – Да, но это просто сообщения, не звонки…

      – Когда в последний раз она выходила на связь?

      – Тамара сказала, что шесть дней назад.

      – Вот, видите, – обрадовался следователь. – Не о чем переживать. Да и имени на записке нет. Может, это вовсе и не Лубкина писала?

      – Вы что, не слышите меня? – занервничала я. – Это же просто сообщения, их кто угодно мог прислать!

      – В том числе и сама Мария, – отозвался он.

      – Но…

      – Так, гражданочка, не переживайте. Все проверим, все узнаем.

      Следователь встал из–за стола, обогнул его и, подхватив меня за локоток, повел в сторону выхода, приговаривая:

      – Все решим, не волнуйтесь. Идите с Богом, не простудитесь.

      – А…

      Я хотела кое–что спросить, обернулась, но меня буквально вытолкали из здания, прокричав из–за двери:

      – До свиданья! Следствие будет работать.

      В сердцах я чуть не пнула дверь, но вовремя одумалась – еще штрафа за хулиганство мне не хватало. Спустившись по ступенькам вниз, я поежилась и натянула капюшон поглубже. Ну, вот и успокоила совесть, называется. Теперь, понимая, что правоохранительные органы вряд ли будут искать Марию, я только больше начала нервничать.

      Но что я могла? Не буду же я сама искать эту Лубкину. Да и каким образом я это сделаю? У меня нет ни денег, ни связей, ни полезных знакомств. Нет, одно знакомство все–таки было, но прибегать к нему следует только в крайнем случае…

      Глава 2

      Наутро я проснулась в мрачном настроении. Всю ночь мне снились какие–то немыслимые кошмары: огромный паук, мучающий бледную хрупкую девушку, в которой я узнала Лубкину; затем привиделся суд, где мне дали срок за то, что «не помогла чистой и невинной душе». Насколько Мария Лубкина была чистой и невинной, я не знала, но пришла к выводу, что жить отныне спокойно у меня не выйдет.

      Собравшись, я отправилась на работу, и по пути повстречала бывшего одноклассника, Кольку Завидова. Фамилия у него была подходящей – в школе Колька завидовал всем, включая учителей, а сейчас, по моему скромному мнению, наверняка завидовал своим коллегам.

      – Алиска, привет, – окликнул он меня первым. – Как жизнь? Давно не виделись.

      – Нормально. Ты как? – ответила я, мысленно кляня Кольку, потому что сильно опаздывала на работу, а опаздывать я страсть как не любила.

      – Да потихоньку, работаю, кручусь–верчусь, – засмеялся он тоненьким противным смехом.

      Смех у Кольки, как и его зависть, с детства оставался неизменным, и из–за него Кольку часто дразнили в школе. Подождав, пока бывший одноклассник перестанет кукарекать, я из вежливости спросила:

      – Кем трудишься?

      – В автомастерской,