Рассказы Доброго Психа. Елена Юрьевна Бекетова

я решительный человек, – вдруг сказала она. – Я предлагаю тебе свою любовь. Или дружбу. Что хочешь. Разумеется, если у тебя никого нет – не хочу, чтобы из-за меня кто-то мучился и страдал.

      На лице непризнанного гения отразилась вся гамма чувств влюбленного юноши. И уж никак не циника. Он забормотал, что он помнил ее всю жизнь, и кинулся целовать ей руки. Соня пригласила его назавтра в свой большой дом. Объяснила детям, что приедет ее одноклассник и первая любовь. Дети поняли это по-своему, переглянулись и лукаво переспросили: «К нам приедет Папа?» Соня смутилась.

      Так в жизни детей появился Папа. Вначале он появлялся на рассвете. Не из романтики, как полагали дети, а из неорганизованности, как прекрасно понимала Соня. Он слишком хаотически собирался, к тому же успевал кому-то помочь и куда-то заскочить на тусовку. Иногда приходил с огромным букетом роз, иногда с одной розой – на сколько хватало денег. Каялся перед Соней в своей бесполезности и никчемности, просил прощения, что ничем не помогает.

      – Ты делаешь очень много для нас, – убежденно отвечала Соня. – Раньше у этих детей было совсем другое представление о папе. Папа пил и дрался. Или папы вовсе не было, а были пьяный разврат на глазах у детей. А теперь они видят, что Мама и Папа это чистая любовь… ну, и розы на рассвете.

      Потом он робко высказал желание их всех нарисовать. Соня отвела ему комнату, куда он привез все, что нужно для написания картин. И начал рисовать. Димку и Колю, Катюшу и Арсения. И маму Соню. По отдельности и всех вместе. А потом, по просьбе Сони и детей написал свой автопортрет. Он задумал большую картину, и это были лишь этюды к ней. Но и этюды излучали свет. Соня вешала их на стены в разных комнатах и не уставала хвалить. Его собаки и кошки тоже перебрались в их большой дом, вдобавок к уже имевшемуся зверью. Всем хватило место.

      Дети приходили в его мастерскую и вели с ним долгие разговоры. Они обожали Папу и разговоры с ним. Папа Арсений, действительно, много знал об искусстве – и о классическом, и о самом современном. А еще он часто обнимал их и говорил ласковые слова. Дети таяли. Он впервые познал радость отцовства, и долго сам не мог себе признаться в этом.

      Своей любимой Соне он продолжал что-то бормотать на тему, что «мужчина должен приносить в дом деньги», но всегда искренне слышал в ответ, что он дает им самое главное – любовь и тепло.

      Арсению звонили друзья и знакомые, о чем-то просили и куда-то звали. Соня никогда не возражала: ей не нравилось, когда женщины требуют от любимого, чтобы он все внимание уделял семье. Она любила отдавать, а не требовать. Время от времени они упоенно спорили об идеологии. На весь дом неслись жаркие баталии обо всем советском, постсоветском и антисоветском.

      – Коммунизм – это добро, – кричала она. – Это то, что у нас в семье.

      – Ты романтик! Коммунизм – это ГУЛАГ… Вы разнесли полмира!

      – А вы погубили мою страну!

      – Сонька, ты жертва коммунистической пропаганды!

      – Сенька, ты контра недобитая!

      Иногда