Янина, школа для маленькой ведьмы. Анна Сергеевна Летняя

Игнат разозлится еще больше.

      – А полдник у вас в три часа дня? Сразу после дневного сна?

      – Да.

      – И ты больше ничего не кушала? – продолжал допытываться отец Игнат.

      Я не понимала, зачем ему это знать и почему это так важно, но отвечала честно. В его душе расплывалось темное пятно опасного недовольства. Так часто «полыхала» мама или дядя Эдик, прежде чем они били меня. Я точно знала, что недовольство отца Игната направлено не на меня, и это успокаивало.

      – Нет. Я никогда не кушаю дома, если хожу в садик. Только иногда дядя Артур дает мне конфету или бутерброд с маслом и вкусным сыром, или даже колбасой, но только ему вчера было плохо. Так плохо, что я не удержалась и пожелала ему выздороветь от его болезни. А мама разозлилась сильно. Наверное, я зря лечила его, ведь мама запрещала мне это делать.

      Мужчина остановился, присел рядом на корточки. Взяв меня за обе руки и смотря в глаза, он сказал очень добрым голосом:

      – Янушка, запомни, помогать людям очень важно. Именно для этого нам и дана наша сила. Мы должны помогать. Я умею забирать у людей их ненужные яркие чувства. Не полностью, но так, что они могут жить дальше и не плакать. А ты можешь спасать их, даря снова здоровье или удачу, или встречу с любимым. Ты очень многое можешь делать. Ты не можешь воскресить, но все остальное тебе подвластно. Что- то произойдет сразу, что- то исполнится постепенно, но это очень хорошее умение. Нужное и волшебное. Это не проклятье. Ты мне веришь?

      – Да. Раз вы говорите так, то я верю.

      Отец Игнат кивнул, и встав, снова повел меня вперед. Мы вошли в светлую залу с кучей столов, накрытых белыми скатертями и деревянными стульями. На полу была светлая плитка, а еду тут выдавали у длинного стола.

      Он подвел меня к самому первому столу, поставил рядом чемодан, помог сесть, и направился к наблюдающему за нами повару.

      – Доброго дня, Инна Викторовна. Тут у нас малышка голодная. Ее не кормили со вчерашнего дня.

      – Что, опять подкинула кукушка- мамаша? Что с ней не так? Глаза не устроили или цвет волос? – спросила повар, рассматривая меня внимательно и с грустью, на лице и в душе.

      Она была пухленькая, розовощекая, с белым фартуком и с повязанным платком на голове.

      – Не знаю, – в теле Игната вспыхнули пятна лжи. – Несла бред про свою свободу, про какое- то проклятье. Очередная городская сумасшедшая. Я даже не успел ее отправить к Отцу Сергею на исповедь, как она убежала.

      – Ну и хорошо. Нечего таким красивым малышкам с психичками жить. Найдется для нее нормальная семья. Ну или государство воспитает, даст квартиру, если мамашка не отдаст ей полагающее. Слышишь меня, девочка, не верь никому – в детских домах не так плохо, главное быть сильной и все получится.

      – Я ее отправлю к знакомым. Там все точно будет хорошо. И пригляд нормальный, и проверит он ее мать от и до. – Ответил ей отец Игнат.

      – Какой же вы добрый, отец Игнат. Идите, ищите ей комнату и вещи у двери поставьте. Я ее накормлю хорошо и присмотрю, пока не вернетесь. Тут ей точно бояться нечего,