Тендеренда-фантаст. Хуго Балль

живёт и пребудет Шеблимини[19].

      Sedet at dexteris meis[20]. Вот что».

      Я могу вам сказать, это их сильно обеспокоило. И они не знали, как бы им выманить Лилиенштайна. Однако они набрели на мысль: стали кидать через дом Лилиенштайна собачью траву и мёд. И пришлось ему выйти. И они погнались за ним.

      Он бежал прочь, спотыкаясь о спальные тележки, которые стояли на дороге – из-за сонной болезни. Он бежал прочь, спотыкаясь о ноги бензина[21], который сидел на углу и тёр себе желудок. Прочь через будку богини-охранительницы абортов, которая, извергая детей на длинной верёвке, заставляет плясать 72 звезды добра и 36 звёзд зла. И они гнались за ним.

      Апоплексия валяется в небесно-голубых пеленах. Ползут улитки, жаждущие синего. Кто видел этот фаллос, тот знает и все остальные. Он миновал каракатицу, которая учит греческую грамматику и ездит на велосипеде. Мимо башен с лампами и доменных печей, в которых ночами пылают трупы убитых солдат. И он убежал.

      В огороде чёрта читали вслух манифест. Объявлялось вознаграждение в 6000 франков каждому, кто сообщит достоверные сведения о пребывании попавшего в Cатанополис журналиста Лилиенштайна или приведёт данные, которые помогут выйти на след изверга. Это зачитывалось под звуки трубного хора. Но тщетно.

      Его уже забыли и шли своим путём, а тут вдруг обнаружили его на дорогах Италии. Там совершают прогулки на небесно-голубых лошадках, а дамы носят зонтики от солнца на длинных ручках, ибо жарко.

      На зонтике одной дамы его и заметили. Он свил там себе гнездо и высиживал яйца. Он скалил зубы и верещал пронзительным тоном: «Циррициттиг-цирритиг»[22]. Но это ему не помогло. Даму, на зонтике которой он фланировал, рвали туда и сюда. Её ругали, оплёвывали и обвиняли. Ей дали пинка под зад, потому что считали её провокаторшей. Тут он выпал из гнезда, а вместе с ним его яйца, и поднялся вой.

      Но с него сорвали только его бумажный костюм. Сам он сбежал и ретировался на стропила здания вокзала, наверх, где скапливается дым. Там он был у всех на виду, долго ему там было не продержаться.

      В действительности он спустился вниз через пять дней и был приведён в суд. Жалок был его вид. Лицо закоптилось от угольной сажи, а руки были перепачканы чернилами. В кармане брюк он носил револьвер. В нагрудном кармане рядом с бумажником – справочник по криминальной психологии Людвига Рубинера[23]. Он всё ещё скалил зубы «цирритиг-циррицитиг». Тут выползли из своих нор каракатицы и смеялись. Тут явились закопадоры, и им было на него начхать. Тут налетели волшебные драконы и морские коньки и кружили над его головой.

      И над ним учинили судебный процесс: обвинили в том, что он в сером облике сокрушил поля блаженства музыкантов. Путём всяческих безобразий привлёк внимание. Но чёрт выступил в качестве его адвоката и защищал его. «Злословие и сонливость, – сказал чёрт, – чего вы от него хотите? Видите, се человек. Вы хотите, чтобы я умыл руки, или он должен принять муки?» И подскочили бедные и попрошайки, крича: «Господь, помоги нам, у нас лихорадка». Но он отпихнул (оттолкнул,

19

Шеблимини – каббалистическое имя, которое Лютер дал охранительному духу своей реформации (примеч. переводчика).

20

Строка из 109-го псалма Псалтыри: «седи одесную Меня», но с изменённой формой глагола в третьем лице.

21

Реалия из жизни Балля: в дневнике он пишет о своём домовладельце, который «пил слишком много бензина <…>, чтобы выплёвывать огненные струи десятифутовой длины» (Ball. Op. cit. S. 45).

22

Возможно, нарочито изменённое название цюрихской газеты «Нойе Цюрхер Цайтунг».

23

Людвиг Рубинер (Rubiner) (наст. имя Эрнст Людвиг Громбек) (1881–1920) – немецкий драматург, поэт, публицист, тесно сотрудничавший с экспрессионистическими журналами «Акцион», а также «Штурм» и «Ди вайсен Блеттер», и представлявший радикальное политическое крыло экспрессионизма. В те же годы, что и Балль, Рубинер находился в Цюрихе, но соратником дадаистов не был. Балль часто полемизировал с Рубинером, и отголосок этого содержится в романе. Упоминание «Справочника по криминальной психологии» связано, с одной стороны, с «Криминальными сонетами», написанными Рубинером в соавторстве с Ф. Айзенлором и Л. Ханом в 1913 г., с другой, с книгой знаменитого криминалиста Ганса Гросса, печально известного из-за кампании против своего сына Отто Гросса. В немецкой прессе это дело получило широчайший резонанс, и Рубинер, первоначально не сочувствовавший Гроссу-сыну, всё-таки написал статью в его защиту в специальном номере журнала «Революцион» под редакцией Балля. Можно предположить, что Отто Гросс является прототипом Лилиенштайна.