Индотитания. Виктор Емский

долетали вопли сатира.

      Тот торчал совсем невысоко над землей. В нижних ветвях могучего дуба зияла прореха, и именно из нее доносились вопли. Аэк нагнулся, пролез под ветвями и, добравшись до ствола, посмотрел вверх.

      Выше его головы, крепко обняв ногами толстую ветку, лежал сатир. Копыта его были заплетены в некий хитроумный узел, а заросшая диким волосом рожа уперлась в дубовый ствол. Правый рог крепко застрял в дереве. Аэк спросил:

      – Ты пробовал отталкиваться ногами от ствола?

      Сатир обрадованно ответил:

      – Ах, это ты, Аэк? Конефно, пробовал. Не получается. Помоги мне!

      – И кого ты обзывал сиволапым зверьем? – поинтересовался Аэк.

      – Не бери в голову, друг, – лебезящим голосом произнес сатир. – Если бы я заранее знал, насколько ты умен и сообразителен, я бы никогда не позволил себе таких высказываний. Теперь-то я вижу, что ты храбр и могуч. Забудь обиды и помоги мне.

      Аэк подозрительно посмотрел на распластавшееся тело и ответил:

      – Не верю я тебе. Но, так уж и быть, помогу. Если ты не дурак, то должен знать, что вытаскивать что-либо из дерева лучше всего кручением. Поэтому приготовься.

      – Как это кручением? – недоуменно поинтересовался сатир.

      Аэк оставил его вопрос без ответа. Он вскарабкался на дерево, влез на ветвь, которую обнимал сатир, и осмотрелся. Сатир предупредил:

      – Смотри не зверствуй. Делай все нефно.

      – Еще чего? – возмутился Аэк. – Ты мне кто, мать родная, что ли?

      С этими словами он начал действовать.

      Схватив сатира за ноги, Аэк принялся вращать его тело влево. Сатир тут же заорал:

      – Что ты делаефь, изверг?! У меня же рог не прямой, а изогнутый, как сабля! Ты же в дубе целое дупло высверлифь! У меня же сейчас череп расколется!

      С поляны долетел громкий крик титана:

      – Давай, давай, Аэк! Молодец. Будет теперь место, где дятлам поселиться.

      Аэк, ободренный словесной поддержкой Прометея, удвоил свои усилия. Сатир завертелся, как пинаемый лисой еж.

      – Ах, так?! – крикнул он. – Да пофли вы все! Не хочу вас видеть!

      И замолчал.

      Аэк довинтил тело сатира до момента освобождения его от древесного плена и убрал руки. Сатир, никем не удерживаемый на ветке, рухнул вниз. Раздался глухой удар, и стало необычайно тихо.

      Человек слез с дерева, посмотрел на лежавший в кустах ежевики волосатый безжизненный мешок и отряхнулся. Вообще-то видны были только два копыта, торчавшие из кустарника. Аэку вспомнилось, что ежевика – довольно колючее растение. Он, не торопя события, принялся размышлять.

      Сатиры были странными и непонятными созданиями. Киклопы – совершенно другое дело. Хорошо, что киклопы встречались очень редко. Иначе от человечества ничего бы не осталось. А сатиры – так себе. Аэку подумалось, что, в принципе, сатиры не особо докучают. В зависимости от их настроения.

      Внешность