Загадала так загадала. Наталья ДеСави

я отвлекающий разговор, – всего четыре дома.

      – Да, немного нас осталось, реликтовая раса, можно считать.

      Я со знанием дела кивнула и тут же наклонилась к Пикли.

      – Что такое реликтовая?

      – Вымирающая.

      Интересно, спрашивать какая – сильно неприлично? Я же под местную кошу, по идее должна знать. Но уж очень хотелось бы знать, кто сейчас считается вымершим: людоеды, троглодиты или пожиратели фей.

      – Не очень гостеприимные ваши соседи, – вскользь заметила я.

      – Не обижайтесь на них, –  старушка достала из печи пирог и поставила на стол. На вершине пирога тестом была выложена фигурка феи, раскинувшей руки. Есть перехотелось напрочь. –  Соседи у меня нелюдимые, но безобидные.

      Ага, то-то вилы у каждого наготове.

      – А что же вы не едите ничего, кушайте на здоровье.

      – Нам бы поспать, с утра у нас поезд.

      – Конечно, милые, –  лицо старушки на секунду исказила гримаса недовольства, но она быстро справилась, и снова стала бабушкой-божий-одуванчик.

      Она отодвинула шторку на русской печи и жестом пригласила нас внутрь.

      – Печь теплая, только натоплена, всю ночь проспите как убитые.

      Пикли нервно дернулся, я схватила его за руку, чтобы не убежал.

      – Спасибо, бабушка. Мы вас не стесним? Сами вы где ночь проведете?

      – У меня местечко найдется, не переживайте. Забирайтесь и отдыхайте.

      Мы залезли, старушка задернула шторку и стала прибирать остатки не сложившегося ужина со стола. Через щелку я наблюдала за ней.

      – Давай так, – шепнула я Пикли, – ночью дежурим по очереди.

      Повернулась, чтобы определить, кто дежурит первым и увидела спящего эльфа. Кто первый уже понятно. Растолкать бы его в середине ночи. Старушка угомонилась и ушла, в доме воцарилась полная тишина. Мне не спалось. Прошло уже, наверное, несколько часов. Пикли рядом сопел как слон у водопоя, а я не могла сомкнуть глаз. Где-то я это уже видела. Прямо вот так, как это выглядело: старушка, гостеприимный стол, дымящаяся картошечка и запеченный каравай. В раздумьях я начала проваливаться в сон. В нем моя бабушка укладывала меня спать в своей деревенской избе. Я лежала на кровати, а рядом со мной висел огромный ковер. На нем были вышит домик, стоящий в лесу, и маленькая старушка, тащившая огромный мешок.

      «Никогда не смотри на внешность», – говорила мне бабушка, – «За видимой добротой и невинностью может скрываться смертельная опасность. А за страшным, неприглядным чудовищем – доброе сердце. Всегда смотри на мелочи. Что ты видишь на картине?»

      «Бабушка несет мешок картошки», – беззаботно отвечаю я, внимательно разглядывая старушку, ее белый фартучек, белые от муки руки и платочек в цветочек.

      «Откуда? Ты видишь где-нибудь огород? А почему у нее руки в муке, если она только что копала картошку?» – Я внимательнее присматриваюсь к рисунку, пытаюсь найти объяснение, но не могу.

      «В далекие времена жила-была старушка. На вид она была самая безобидная бабушка во всей деревне.