Солнце моё золотое. Максим Исаевич Исаев

самой смешно? С двумя высшими образованиями и – в уборщики.

      – Ну да! А какая разница, лишь бы платили.

      – Спасибо, конечно, за заботу о моём трудоустройстве, но как-то мне и тут хорошо одному. И пенсии моей вполне хватает мне одному.

      – Дурак ты, Алиев! Люди мечтают попасть в заграницу, а ты ведёшь себя, как дурак.

      – Возможно, но тебе лучше уйти.

      – Ты что, выгоняешь меня? Я что тебе, идиотка какая? Я тебе дура какая?

      – У-хо-ди!

      Бывшая резко поднялась, схватив свою сумочку, отошла до двери кухни и, повернувшись к Саиду, запустила давно знакомый монолог в спектакле, но которого Саид уже успел и подзабыть:

      – Я тебе покажу, «уходи!», придурок! Идиот! Козёл! Сволочь! Свинья!

      Кровь ударила в голову Саиду, и он в исступлении сжал кулаки и бросился к ней:

      – Во-о-он! Вон отсюда, проститутка! Подстилка шведская!

      – Сам дурак! Идиот! Козёл! Свинья!

      В эту секунду на первый этаж ворвался Артур, набросился на отца и неожиданным ударом свалил его на пол…

      Очнулся Саид уже в больничной палате. Лечащий врач Юра, давний знакомый Саида, огорошил его в первую же минуту:

      – Что же ты, Саид, на старости лет по крышам бегаешь, как белка по веткам! Ты же чуть дуба не дел! Крови столько потерял.

      – По каким крышам? Я не в курсе.

      – Как это? Дети твои, сын, невестка сказали, что ты с крыши грохнулся.

      – Вот, как! Ну, раз сказали, значит, так тому и быть.

      – Я понял. Я всё понял. Это не могла так долго продолжаться, развязка должна была быть. Я в курсе, что приехала бывшая. Ну и невестка старалась.

      – Шесть раз вызывала полицию. Будто я оскорблял, угрожал ей. А я и знать не знал.

      – Выживают. И что? Заявлять будешь?

      – Нет. Что мне от того, что его посадят! Ты только скажи им, что я того… Не излечимый. Инвалид, типа. Посмотрим, что будет.

      – Я понял. Сделаю.

      Навестить отца, узнав о случившемся, из-за границы прилетели сын Саида Камал и его жена Маша. В палату их не пустили и вызвали лечащего врача Саида, согласно полученной инструкции.

      – Доктор, как он?

      – Стабильно. Стабильно тяжело. Мы провели все анализы, съемки, боюсь, он уже не будет прежним. Так что, готовьтесь к худшему.

      – В смысле, к худшему? Он умрет?

      – Умереть уже не умрет, но ходить не сможет. Позвоночник поврежден. И голова сильно пострадала. Мутиз у него.

      – Это что значит?

      – Это когда человек не понимает нас. Он ничего не понимает, не реагирует ни на что. В общем, он уже не человек, – овощ.

      – И что, ничего не можете сделать?

      – Мы не можем, а вот вы можете.

      – Что, например?

      – Уход нужен за ним. Как за ребенком. Кормить, на горшок водить, памперсы менять. Если вы не можете, или не хотите ухаживать, то придётся вам сиделку нанять. Или в дом инвалидов…

      – Мы не можем его к себе, мы за границей живём. Я поговорю с младшим братом.

      – Решайте вопрос. Мы его не будем тут долго держать. Это бесполезно.

      – Доктор, можно сейчас к нему?

      – Какой смысл?