Жестокий квест. Сергей Бакшеев

что так мало? Вытряси больше, ты же Железный Феликс.

      Глаза Дорецкого сузились. Он процедил:

      – Ты на что намекаешь, Петля?

      – Разуй глаза, Дорецкий! – не сдержалась Елена. – Радикалы из «Набата» снимали избиения мигрантов и выкладывали в сеть для собственного пиара. Когда забили одного несчастного до смерти, то испугались и спрятали тело.

      – И что?

      – Остальные жертвы, которых ты приписываешь Белькевичу, убиты не битой, а ножом. Их трупы никто не прятал.

      – Резак действовал не один. Я объявил в розыск его подельников. Кто-то из них мог использовать холодное оружие.

      – Главное отличие в том, что убитых ножом не избивали. Сразу резали, и никаких съемок. Таких убийств десятки! Белькевич прямо указал на прихрамывающего убийцу. Ты отработал версию с хромым?

      – Мало ли что он сочиняет.

      – Кто из вас больше сочиняет еще надо разобраться. Схватил самовлюбленного националиста и давай на него висяки вещать.

      – Ну, знаешь, Петля!

      На лестнице появился полковник Харченко. Елена смутилась, а Дорецкий продолжил повышенным голосом:

      – Резак сознался – это главное! А ты мне не мешай. Я знаю, что делать!

      Харченко нахмурился:

      – Что за шум? Служебные дискуссии надо вести в служебных кабинетах. И повежливее.

      – Петелина за Резака моего вступилась. Оправдать хочет, – пожаловался Феликс.

      – В обвинении есть нестыковки, – отметила Елена.

      Харченко перевел на нее недовольный взгляд:

      – Елена Павловна, ты оправдываешь межнациональную резню?

      – Ничего подобного.

      – Тогда ты, конечно, согласна, что чем дольше Резак и такие как он будут сидеть за решеткой, тем лучше для общества.

      – Я над этим работаю, – поддержал тезис начальника Феликс.

      – Всем нам пора работать, – приказным тоном изрек полковник, одарил недовольным взглядом каждого из подчиненных и ушел.

      Петелина направилась к себе. Кабинет Дорецкого располагался в том же крыле здания. Он не отставал. Елена раздраженно бросила через плечо:

      – Феликс, тебе обязательно ругаться при начальстве?

      – Чтобы ты на меня потом не пожаловалась.

      – А что, за мной подобное замечалось?

      – Ты любимица Харченко. Тебе громкие дела, а мне разборки мигрантов достаются, – с обидой признался Дорецкий.

      Елена сунула ключ в дверь кабинета и обернулась к коллеге:

      – Поэтому решил раздуть дело националиста, как мыльный пузырь?

      Дорецкий насупился и прозудел вполголоса:

      – Объективность такова, Петля, что я быстрее тебя раскрываю убийства. Начальство это ценит. Я стал капитаном раньше тебя, и майором стану раньше. Ты подумай на перспективу и лучше дружи со мной.

      – Я так и делаю. Друг всегда говорит правду, – парировала Елена и вошла в кабинет.

      Пока Железный Феликс соображал, что ответить, дверь перед его носом захлопнулась.

      Глава 12

      На рабочем столе Петелиной лежали