Игра Лазаря. Максим Марух

распечатку на стол и пристально посмотрел на Дарению. Под его взглядом та невольно съежилась.

      – Ну? – не выдержал Сенсор.

      – Гну. – С протяжным скрипом Лазарь отодвинулся назад на стуле и подобрал с пола пакет с рыжим локоном. – Таблетки твои нейролептиками оказались – ими шизофрению лечат. «Рисперидон» – вот что ты услышал.

      Дара охнула и прикрыла рот ладонью. Лазарь подтолкнул ей лист.

      – Все еще уверена, что девчонка пробежалась в аптеку за аспирином? Так держать, Сенс.

      Дара сосредоточенно уставилась в распечатку, беззвучно шевеля губами.

      – Не знала, что шизики сами себе за лекарствами ходят, – проговорила она, закончив читать.

      – А если она не себе? – с энтузиазмом предположил Марс. – Если кому-то другому?

      Гадать глупо, бессмысленно и слишком расточительно. Лазарь взглянул на часы. Электронный циферблат показывал, что время для разговоров кончилось. Пора действовать.

      – Есть только один способ узнать подробности. – Он оглядел друзей. – Провести разведку. И немедленно.

      Он уже приготовился к шквалу протестов, но ошибся. Дарения встала с места:

      – Я буду присматривать. Ну, и аптечку прихвачу.

      – А я… – Сенсор на миг задумался, – буду, как всегда, на подхвате.

      Марс, кусая губы, переминался с ноги на ногу:

      – Слышь, Лазарь. Я тут спросить хотел…

      – Ответ отрицательный, – отрезал Лазарь.

      Лицо мальчишки дрогнуло.

      – Ты даже не дослушал!

      – И не надо. Я и так знаю, чего ты, мелкий подхалим, хочешь. Ты хочешь пойти со мной.

      – Нифига не это! – вспыхнул Марс и тут же сдался: – Ладно – это. Возьмешь?

      – Ладно, беру.

      Пацан просиял.

      – Поверил, что ли? Шучу, конечно.

      Осознав, что все его подлизывания не дали результата, мальчишка волчком развернулся на месте и тяжело затопал в прихожую, ядовито бросив напоследок:

      – Да пошел ты, урод!

      Действительно, подумал Лазарь, мне пора. От этой мысли кожа на спине пошла мурашками.

      – Жду вас в комнате Сенса, – сказал он, задерживаясь у выхода. – Через десять минут.

      Все правильно. Пять минут, чтобы подняться в комнату, приготовиться, настроиться. Остальные пять занимает путь. Иногда больше, иногда меньше, но всегда столько, сколько нужно. Как Симплонский туннель пронзает Альпы, так путь пронзает вознесшийся до небес барьер, что отгораживает мир общественный от мира интимного, невидимого, но реального. Чужого для всех, но родного для девочки, бросившейся бежать из аптечного киоска.

      6

      Солнце светило ярко, по-летнему. Это потому, что здесь было лето. Для инсонов погодные завихрения – обычное дело. Любимое время года хозяина длится гораздо дольше, чем все остальные, иной раз и вовсе не заканчивается. Какая-никакая, а первая информация о девчонке есть: ее любимая пора – лето.

      Жара стояла неимоверная. На лбу у Лазаря моментально выступила испарина. Перепрыгнув из декабрьских морозов в июльский зной, организм не успевал акклиматизироваться.