Игра Лазаря. Максим Марух

спросил Лазарь.

      – Недалеко. Я ее незаметно до подъезда проводил, так что адресок у нас есть.

      – Название лекарства запомнил?

      Сенсор пошарил по карманам, выудил скомканную бумажку, похожую на чек с автозаправочной станции, развернул и прочел вслух:

      – «Ризеридон» или «Респивидон» – как-то так. Честно говоря, не очень расслышал.

      Звучало серьезно. В глубине души Лазарь ожидал чего-то подобного. Не стал бы Сенс наговаривать на девчонку, явись она за леденцами для горла.

      – Так, Малой, – обратился он к Марсену, – сейчас мухой летишь к Матвею, включаешь компьютер и ищешь в Интернете все, что сможешь, об этом «доне».

      Марс неуверенно поднялся со стула:

      – Я ж не войду. Матвей дверь запирает…

      – Дубликат ключа спрятан в гостиной. В такой уродливой голубенькой вазочке на каминной полке.

      – Вообще-то эту вазочку я покупала! – возмутилась Дара.

      – Пароль на компьютере: «vfndtq1988». Своеобразный такой – ну, в духе Матвея. Дальше сам сообразишь.

      Подавляя улыбку волевым усилием, Сенсор записал пароль на той же бумажке, где уже было название лекарства, скатал в шарик и перебросил через стол Марсену.

      – Держи! Только я не знаю, как правильно пишется.

      – Разберется. – Лазарь откинулся на стуле, сцепив руки за шеей. – Владеющий «гуглом» владеет миром.

      На выходе из кухни Марс оглянулся:

      – Вы это… только Матвею меня не спалите.

      – Не оставляй улик, главное, – подмигнул Сенсор.

      5

      Марс убежал, и Дара долго сверлила Лазаря осуждающим взглядом. Этот взгляд, как первый симптом болезни, которую Лазарь нарек про себя «синдромом мамочки», предвещал осложнения в виде острых, как спазмы, вопросов с последующим лечением в виде противных, как уксусный компресс, нотаций.

      – Откуда узнал про ключ и пароль? – наконец не выдержала она.

      Славься наша Немезида – вот и первый приступ! Только ждать приезда машины скорой помощи, битком набитой нравоучениями в синих комбинезонах, нет ни времени, ни желания.

      – Очень плох человек, ничего не знающий и не пытающийся узнать, ибо в нем соединилось два порока, – торжественно продекламировал Лазарь и, не успела Дара раскрыть рта, добавил: – Потом морали мне почитаешь. Нараспев. На ночь.

      Дара проглотила возмущение, резкими движениями собрала со стола пустые кружки и понесла к мойке. Кружку Лазаря она демонстративно оставила на прежнем месте.

      – Зацепка у нас есть, – подытожил Лазарь, взявшись складывать что-то из очередной салфетки. – Раз уж вы такие нетерпеливые, давайте рассказывайте, что там у нашей таблеточницы в инсоне.

      Глаза Сенсора забегали. Так было всегда, когда он собирался поведать о чем-то значительном, но не знал, какие подобрать слова, чтобы передать всю степень этой значительности. Перехватив взгляд Дары, Сенсор коротко кивнул ей, уступая право слова.

      Прежде чем заговорить, Дара вынула из кармана джинсов небольшой целлофановый пакетик с кольцом медно-рыжей пряди и