Старые мосты сожжены, есть самолеты. Лека Сенс

его преследовал страх и неуверенность. И что будет, если он не сможет присутствовать в жизни малыша каждый день. Он ведь сам, с того времени, как себя помнил, хотел чувствовать надежную руку каждый день. Помнил руки своей матери с огрубевшими ладонями, шершавые на ощупь он трудов, за которым на него часто не хватало времени.

      Наталья снова появилась в его жизни через пару лет после расставания:

      – Это я, Поляков,– прозвучало в трубке устало. – У тебя найдется немного времени для бывшей?

      – Здравствуй, Наташа. Не ожидал твоего звонка – если честно, – ответил Егор. – Но рад слышать. В чем вопрос?

      – Вопрос стандартный для женщины – требуется мужчина на час,– шутливо, в меру томно ответила она. – Я с сыном на новую квартиру перебралась от родителей. Ты, наверное, знаешь, город маленький, со своим мы разбежались. Отчим напрягся, купил нам квартиру. Но, я благоверного взять в нее не захотела. Слишком просто так для него. Потом, ты ведь знаешь, какая бы я ни была стерва, у меня тоже есть принципы, тебе же поблажек не было. Тебя, Поляков, наверняка такой факт очень бы смутил, возможно, даже оскорбил, а этот как должное все воспринял. Не хочу я как встарь, чтобы за невесту еще приданое давали.

      – Желаю быть свободной и богатой,– добавила она мечтательно, но неуверенно.

      – Надо по дому работу поделать – просверлить, мебель двинуть. Неудобно на отчима еще это сваливать. Да и мать мне весь мозг вынесет. Можешь помочь? Мы с тобой теперь абсолютно чужие люди, как скажешь, могу работу твою оплачивать по приемлемым ценам.

      – Даже не продолжай про деньги. Помогу. Когда надо? Я могу не засиживаться особо на работе, это моя личная инициатива.

      – Хорошо бы завтра. Не могу жить в таком беспорядке, еще и с ребенком управляться, – объявила Наталья.

      ***

      – Ну, вот уже через пять минут такси подойдёт, – сказал Егор матери, посмотрев на часы. Он снова ехал в Санкт-Петербург. Егор не очень понимал зачем, но никак не покорять большой город. Хотелось затеряться, может быть обнулить все блеклое и монотонное, со стабильной неудовлетворенностью происходящим. Он чувствовал себя лишним. Отношения с бывшей, которые возобновились как деловые, нет-нет, но возвращались в любовное русло с очень спокойным и потаенным течением. Оба понимали, нет между ними никакой любви и желания воссоединить семью. Такое положение устраивало, и не давало повод для претензий. Егору нравилось заботиться о мальчике Натальи, но очень осторожно, издалека, на правах друга семьи. А когда он объявил о намерение уехать, Наталья отнеслась спокойно и без сцен:

      – Удачи тебе, Егор, на новом или старом месте,– сказала, выслушав его решение с приобретенной за время общения, может заимствованной у него ноткой участия.

      – Знаешь, я уверена, что непременно ждет тебя что-то светлое. Не знаю пока, что именно. Я всегда думала, что есть на свете только привязанность, даже взаимозависимость между людьми. Но, ты другой, блаженный какой-то. Может жизнь и побалует тебя