Пока идут старинные часы. Наталия Беззубенко

жизни, образовалась пустота, которую постепенно заполнили случайные люди и работа. Исчез он тихо, по-английски, и это было обиднее всего…

      Повисает неловкая пауза, и я склоняюсь над коляской:

      – Привет, малыш! А глазки-то у тебя папины! – мальчик с интересом таращится на меня, даже хныкать перестает. Концерт мастера-виртуоза откладывается.

      Я вздрагиваю от резкого рингтона «А кто это звонит? Любииимая жена звонит. Немедленно возьми трубку!»

      – Надо ответить, – новоиспеченный папаша опускает пакет на землю и тут же отодвигает телефон на безопасное для уха расстояние: Юлькин голос вылетает из динамиков визжащей бензопилой, кромсая в клочья пространство в радиусе пяти метров.

      – Славик, ты ваще нормальный? Где тебя давит? Давай быстрее! Ты масло купил? Че молчишь, забыл, да? Сто раз напоминала ведь!

      Слава открывает рот, как выброшенный на берег сомик. У него нет ни малейшего шанса пробиться сквозь пулеметные очереди слов и сказать что-нибудь в свое оправдание. Голос в трубке звучит глуше:

      – Мам, он опять забыл купить масло, представляешь! Почему-почему? Да потому что придурок!

      – Что ты там говоришь, купил? – бензопила слегка сбавляет обороты. – Короче, дуй домой! Тут мама пришла, с Ванечкой посидит, меня в торговый центр свозишь! Там скидки! Помнишь, я тебе курточку в бутике показывала? И давай быстрей, а то все расхватают! Понял? Бегом! Вечером потаксуешь…

      В трубке раздаются гудки отбоя.

      – И Юлька другая стала, – Слава задумчиво смотрит на потрескавшийся телефонный дисплей. Из коляски раздаются первые звуки оркестра. – Ну я потопал. Ты, это, поаккуратней там в своей командировке. Пока, Люсь.

      Во двор въезжает желтая машина с надписью на двери «В добрый час». «В добрый час» всегда говорила бабушка перед дорогой, наверное, это хороший знак…

      И вот моя электричка мчит мимо цветущих полей и лесистых холмов, деревенских домиков, утопающих во фруктовых садах, и дач, опоясанных огородами. Размеренный стук колес погружает в легкую полудрему, вытягивает из памяти обрывки утренней встречи.

      – Конфету будешь? – меня настойчиво тянут за рукав. – Конфета вкусная!

      От неожиданности вздрагиваю: место рядом оставалось незанятым всю поездку, а теперь тут девочка с двумя хвостиками, перехваченными красными резинками, с большой челкой в пол-лица. Одной рукой она придерживает куклу, то и дело норовящую упасть на пол, другой – протягивает мне клубничные леденцы. Беру один.

      – Лёля любит конфеты. Конфеты вкусные! – девочке я больше не интересна, она отворачивается и начинает плести кукле косичку. Нейлоновые ниточки не слушаются неловких детских пальчиков, косичка не выходит.

      – Лёля любит конфеты. Конфеты вкусные! – в исступлении без остановки повторяет моя знакомая, пытаясь совладать с кукольными волосами. Теперь она сама напоминает большую механическую куклу.

      – Эй, привет! – глажу ее по руке в надежде отвлечь.

      Она