Меня не проведешь. Марина Серова

руки, в совершенно идиотской, неестественной позе, словно этой самой кукле рассерженная хозяйка вывернула ноги и руки и бросила из окна.

      Наверно, удар был слишком сильный, потому что, когда я подбежала, он уже не подавал признаков жизни. Его глаза остекленели, уставясь в ночное небо с обидой, будто спрашивая: «Как же этакое могло произойти со мной?» Помочь я ему уже ничем не могла. Я сама находилась в шоке, честно говоря – на моих глазах погиб человек, – но отчего-то внезапность этой нелепой смерти выбила меня из уравновешенного состояния. Не помню, как я добрела до таксофона, вызвала милицию и уже не нужную «Скорую», привалилась к стене и закрыла глаза.

      Мы были на пустынной улице одни. Он даже не успел крикнуть, и если кто и заметил неладное, то не показал виду. Во-первых, на этой улице почти не было жилых домов, так что некому было даже из окон посмотреть. Я же в данной ситуации не могла помочь никому. Даже самой себе. Если бы у меня хватило мозгов не выключать мою камеру.

* * *

      Алина вошла в квартиру тихо. Впрочем, Андрей не спал. Он сидел в кресле одетый, и у Алины создалось впечатление, что он сам только что вернулся.

      Она подошла к нему и, посмотрев в глаза, тихо сказала:

      – Извини, – и чмокнула его в щеку.

      Он, поморщившись, кивнул.

      – Ну, – спросил он, нарушив затянувшуюся паузу, – как дела у твоей подруги?

      – Как всегда, – пожала она плечами, – неудачи на личном фронте с огромными душевными потерями…

      «Господи, как я устала врать…» – подумала Алина.

      «Господи, как я устал от ее вранья», – подумал Андрей.

      Оба сделали, однако, вид, что все нормально. Улыбнулись друг другу, и она спросила, не нальет ли он ей чашечку кофе. Он налил, посетовав, что она пьет его слишком много и уж тем паче нельзя пить его на ночь.

      – А ты куда-нибудь выходил? – рискнула поинтересоваться она и, заметив, что он напрягся, пояснила: – Просто ты одет как на выход…

      – Да так, побродил немного, – признался он.

      Она сделала вид, что поверила ему. Хотя в душе шевельнулось что-то неприятное.

      В это время зазвонил телефон. Она подняла трубку – это мог быть Михаил. Последнее время он мало заботился об осторожности.

      – Алло, – сказала она.

      Взволнованный женский голос попросил к телефону ее мужа.

* * *

      Факт, что некая женщина поздно ночью желает услышать во что бы то ни стало Андрея, ее несколько напряг. В душе появилось и начинало распоряжаться настроением холодное бешенство.

      Она внимательно следила за Андреем. Он был настолько бессовестным, что, услышав этот голос, сначала расплылся в радостной улыбке, от которой Алину начало подташнивать, и протянул: «Да ничего-ничего, Танечка…», потом его лицо начало меняться. Сначала он взглянул на Алину с холодным бешенством, потом лицо Андрея вытянулось, и он растерянно пробормотал: «Да, да… Ужасно… Конечно… Я подъеду…»

      Он повесил трубку, вытер пот со лба и, посмотрев на Алину, открыл