Меня не проведешь. Марина Серова

другом… Теперь она пребывает в истерике и утверждает, что, если я срочно не приеду, она покончит с собой…

      Он выдохнул. Что ж, сейчас или никогда. Можно не поверить. Можно закатить истерику. И она не уйдет. Но потом она все равно найдет способ уйти. И поэтому он отпустит ее сейчас.

      – Твоя Лелька могла бы сама приехать сюда, – проворчал он, – почему она требует этого от тебя?

      – Могла бы, – пожала плечами Алина. – Только… Она сейчас ужасно выглядит. И потом – она, по-моему, боится тебя…

      Она закурила сигарету. Сейчас она скажет: «Извини, но я должна ехать».

      – Извини, Андрей, – сказала она, убирая глаза за струю дыма, – но мне, кажется, придется исчезнуть. Надеюсь, ты не будешь сердиться.

      – Ну, если ты считаешь, что, когда жена исчезает поздно вечером по первому требованию подруги, с которой я даже незнаком, я должен быть спокоен, – пожалуйста, – сказал он и понял, что сделал тон слишком обиженным.

      Она взглянула ему в глаза.

      – Ты все-таки обиделся, – протянула она. – Хорошо, я не поеду. Мне самой надоели до смерти Лелькины проблемы. Пусть сама их решает.

      «У нее это даже неплохо получилось, – отметил он. – Почти естественно. Только маленькие злые огоньки в глазах нетерпеливо пытались вырваться наружу. Что ж, поиграем еще».

      – Знаешь, – сказал он, – я вообще думаю, что ты слишком много внимания уделяешь проблемам других. Почему бы тебе не заняться собой?

      Она посмотрела на него, округлив глаза.

      – Собой? – переспросила она. – А как занимаются собой? Ходят к косметологам и визажистам? Шляются по базарам и бутикам в поисках дорогущей тряпки? Нет уж, давай сразу договоримся – из меня никогда не получится светская львица. А чужими проблемами я занимаюсь, потому что ты пытаешься лишить меня самостоятельности настолько, что даже проблем собственных у меня быть не должно!

      Высказавшись, она встала с кресла и прошла в спальню. Еще через секунду она вылетела одетая и рассерженно буркнула:

      – Можешь закатить скандал. Я все равно уйду к Лельке.

      Он вздохнул. Что ж, он не будет закатывать никаких скандалов. Пусть она идет. Может быть, это и к лучшему.

      Как только она скрылась в коридоре, он набрал мой номер. Через десять минут я уже следовала за Алиной, которая мирно, ни о чем не подозревая, неслась к самым крутым неприятностям в своей жизни.

* * *

      Позвонив, он опять почувствовал, как внутри поднялся холод сомнения. «Бог мой, во что ты превратился, – спросил он себя. – Неужели с возрастом в нас гаснет светлая искра любви и доверия? Неужели свойственная юности порывистая честность исчезает, уступая место подозрительности и страху, граничащим с подлостью?» Теперь он назвал свои поступки. Это действительно было подло – расставлять Алине ловушки. Зачем? Неужели это хоть что-то изменит в лучшую сторону?

      Мысль о том, что Алина может узнать, что он следит за ней, повергла его в ужас. Что она скажет? Если она невиновна (а сейчас он поверил, что это именно так, он все придумал, вполне возможно,