Сквозь года. Н. М. Фишер

уч, освещая набережную Невы и весь Васильевский остров.

      Я замерла у самой кромки воды, наблюдая, как серые волны бьются о каменный парапет. Питер пах водорослями, мазутом, кофе и свободой. Да, для меня он именно такой. В руках я крутила монетку, обдумывая, как бы сформулировать свое единственное заветное желание так, чтобы оно точно сбылось.

      Наконец, нужные слова обрели форму, и монетка скрылась среди мутной ряби Невы. Саша обнял меня за плечи и засмеялся:

      – Это зачем?

      – Чтобы вернуться сюда.

      – Монетка для этого совершенно не нужна. Неужели ты думаешь, что теперь у тебя есть хоть малейший шанс не вернуться?

      – Уже завтра я выйду из поезда на Ленинградском вокзале, и все закончится. – Я склонила голову и вздохнула. – А хочется, чтобы как в песне – «у моей Москвы и его Невы стало общее что-то».

      – Конечно же, мы, – улыбнулся Саша темно-серыми глазами, от которых тут же в разные стороны разбежались лучики морщинок. – Я ждал твоего приезда двадцать лет не для того, чтобы все закончилось.

      – Ты обещаешь? – с надеждой спросила я.

      – Обещаю. – Высокий блондин в сером драповом пальто под цвет глаз сильнее сжал меня в объятиях и зарылся носом в мою макушку.

      ***

      Мне десять лет.

      Каждое лето ознаменовывалось для меня вовсе не южными берегами и морским прибоем, а дачной каторгой. Именно так воспринимались десятилетней девочкой шесть соток грядок, кустов, деревьев и полчищ цветов. Природа всегда привлекала меня, и жаловаться было не на что, но какой ребенок не мечтал провести лето с мороженым возле телевизора? Мне же приходилось полоть, сажать и поливать. И хоть все эти нехитрые дела занимали не слишком много времени, я не переставала ныть и уповать на судьбу.

      Отрадой моей дачной жизни была одна единственная подруга, которая появлялась несколько раз за лето, а все остальное время коротала в лагерях, походах и на спортивных сборах. В тот день она как раз вернулась из очередного лагеря, где вместе с такими же безбашенными и любознательными школьниками со всех уголков страны жила в палатке, изучая окружающую природу. И чего ей дома не изучалось?

      В то время эпоха черно-белых мобильников с неприлично дорогими тарифами и ограничением на число символов в смске только-только поглотила подрастающее поколение. И Света, а именно так звали мою подругу, привезла целых шесть новых номеров мальчиков из разных городов.

      Мы дружно хихикали, рассылая сообщения с моего незнакомого им номера. Надо признать, так мы поступали после каждой Светкиной поездки. И этот раз не стал исключением, но стал исключительным.

      Внимательно выслушав про то, кто из десятилеток уже был прыщавым, кто противным, а кто и вовсе дураком, я остановилась на двух кандидатах. Высоком, рыжеволосом и симпатичном по описанию Стасе и скромном и щуплом Саше. Стас первым же сообщением дал понять, что общаться не намерен, а вот Саша показался милым и интеллигентным – недаром Петербуржец.

      – Привет, меня зовут Оля, я – Светкина подруга, – начала я нехитрый диалог.

      – Привет, Оля. Меня зовут Саша. Очень приятно. Где ты живешь?

      – Вообще в Москве, но сейчас на даче под Подольском.

      – Здорово. Я бы тоже хотел на дачу, но мама говорит, что нам будет некогда туда ездить. Она работает целыми днями, а папы у меня нет.