Миллион евро за мою душу…. Эльвира Осетина

погружаюсь в цифры, автоматически отвечая девочкам то «пока», то «до понедельника».

      Эх жаль, что в выходные нельзя прийти, но этаж на субботу с воскресеньем перекрывают решеткой, и даже если первый этаж работает, то все следующие – двадцать, уже нет. Принудительно отдыхают.

      Я пытаюсь ускориться, но все равно быстрее не получается.

      Ошибаться нельзя.

      Спустя какое-то время, когда голоса девочек стихают, я слышу тоскливые вздохи Марьи Андреевны.

      Невольно обращаю внимания на начальницу. Она сидит перед компьютером, на лице мученическое выражение.

      – Что-то случилось Марья Андреевна? – спрашиваю женщину.

      – Да, – вздыхает она, держась за щеку, – у меня к зубному назначено на семь, этот сервер, как обычно залип, это невыносимо. Еще не дай Бог не успею, что потом делать ума не приложу.

      – Ой, так что же вы, бегите, раз на семь, да еще с зубной болью, а я все отправлю, у меня же право подписи есть, помните вы мне и Саше делали, на всякий случай, – и я достаю свой электронный ключик из сумочки.

      Такими ключами сейчас все инспектора пользуются. Это личные электронные ключи. На них можно зацепить несколько электронных подписей. Марья Андреевна, как-то заболела, а кроме нее никто не мог отправить отчет, в итоге, ей пришлось с температурой приходить на работу, писать заявление, чтобы мне и Саше, как самым ответственным и лучшим работникам сделали личные электронные подписи. Это было полгода назад.

      Марья Андреевна смотрит на меня с теплотой и благодарностью во взгляде.

      – Женечка, я и забыла совсем, тогда с меня подарок!

      Марья Андреевна вкратце рассказывает мне, какие отчеты отправить, указывая на сформированные файлы, и быстро одевшись, убегает.

      Я успеваю доделать свои отчеты, и даже отправить отчеты Марьи Андреевны, с помощью собственного ключа. Сервер, как по команде включился сразу же после побега начальницы. Но я и не удивилась, он у нас часто глючит.

      Выйдя на улицу, ёжусь от холода.

      Мда. Плащик у меня совсем не зимний, а в Питере зима нынче суровая, и приезжих особо не жалует.

      Пока на метро добираюсь до своей съемной комнатушки на окраине города, в самом неблагополучном районе, на улице уже темно. Хорошо, что магазин есть прямо в нашем доме. И я, быстро купив себе пельменей с майонезом и хлебом, лечу домой. Желудок воет белугой на свою нерадивую хозяйку.

      Подхожу к двери и внимательно прислушиваюсь. Если сосед опять нажрался, то лучше достать перцовый баллончик, а то снова скотина будет приставать. Но за дверью тишина. Песни никто не поет, дети не бегают, как оголтелые. Странно. Может к кому в гости ушли? Хотя все три семьи? Как-то необычно.

      Открываю дверь ключом, и вхожу в квартиру. В коридоре темно и подозрительно тихо.

      Пожимаю плечами и иду к своей комнате, она у меня самая дальняя и самая малюсенькая. По пути наступаю на детскую игрушку, которая своим писком заставляет меня подпрыгнуть на месте и глухо с материться.

      Вставляю ключ в скважину, поворачиваю его, вхожу в своё конуру,