Тайна страны шедевров. Елизавета Трусевич

встречать?

      – Ты за этим сюда приехал? – несколько раздраженно спросил отец. – У меня важная сделка горит… – папа суетливо искал глазами официанта, а тот невозмутимо стоял за барной стойкой и что-то рисовал.

      – Мы его так до следующего Нового года прождем, – пробурчал папа и направился к официанту.

      Тот даже не заметил, что к нему движется внушительная и очень злая фигура.

      – Жалобную книгу, – скомандовал папа. Официант от неожиданности выронил карандаш.

      – Извините, я… я за… задумался, то есть зарисовался.

      Карандаш укатился к столику, за которым сидел Степа. Мальчик поднял карандаш, встал и протянул его официанту.

      – Па, не злись… Ты только посмотри, какая красота, – Степа видел картину, нарисованную на простом листе простым карандашом, вверх ногами, но и так она была прекрасна. Пустое кафе, снег за окном и легкая поволока праздника в каждом штрихе.

      – Ладно, два горячих шоколада, – скомандовал папа, усаживаясь за столик. Официант кивнул и исчез в кухонном тоннеле. – У нас ровно пятнадцать минут, говори, – папа торопливо обратился к Степану.

      Степа достал листок, на котором излагались все пять проблем, и начал их зачитывать. Остановившись на беде номер три, Степа замолчал – к столику двигался рассеянный официант, у которого на подносе стояли две чашки горячего шоколада с холодной водой. Когда парень уже подходил к столику, он как-то неуклюже задел большую искусственную елку, споткнулся и… все содержимое бокалов, вязкий горячий шоколад, вылилось на папин скучный, чуть подмокший от снега пиджак.

      – Бестолочь! – заорал отец.

      Официант, извиняясь и что-то бормоча себе под нос, одной рукой пытался придержать елку, а другой рукой собирал со стола упавшие бокалы.

      – Пап, скоро ведь Новый год, не пиши на него жалобу, – попросил Степа.

      Он знал, как папа любит писать жалобы. Он писал жалобы во все существующие жалобные книги Москвы, на все жалобные сайты и вообще был профессиональным жалобщиком. Степану почему-то стало жалко неуклюжего, рассеянного официанта.

      – Нет, я ему все выскажу… Да он просто опасен!

      Папа вихрем подлетел к барной стойке.

      – Я требую управляющего!

      – Я… я заплачу, – оправдывался официант.

      – Да что мне ваши гроши. Вы просто не на своем месте.

      – Вы думаете, мне это место кажется своим? – официант раскраснелся от невысказанных слов. – Я… я совсем о другом мечтал. В академию художеств не поступил, больше и пытаться не буду. Хватит, надоело! Да, семь бед – один ответ!

      Папа смущенно замолчал. В сущности, чем он отличается от этого официанта? Папа ведь тоже мечтал о другом… И у него тоже на все один ответ: «Что поделаешь, так надо».

      Степа стоял за спиной отца и изо всей силы тянул его за полы облитого шоколадом пиджака. Отец сам вдруг стал неловким и нерасторопным и, опрокинув наряженную елку, уселся на свое место.

      – Степка, у меня очень мало времени.