В сентябре вода холодная. Анна Князева

как же так, не подумав?..

      – В Урутин Анну Сергеевну отвезет Женя.

      Стерхова указала на бокал в руках Хаустова:

      – Он не может вести машину.

      Хаустов покрутил содержимое в бокале и приблизил к ее лицу:

      – Можно убедиться, весь вечер пью минералку.

      Минут через десять автомобиль Хаустова съехал с асфальтированной дороги поселка на грунтовую, которая, в свою очередь, перешла в гравийку.

      – Сюда меня везли по другой дороге, – сказала Анна.

      Хаустов объяснил:

      – По гравийке до Урутина ближе.

      – На такой скорости мы с вами до утра до города не доедем.

      – Здесь опасно, камнями побью лобовое стекло.

      – Камни отлетают от попутки или от встречки. – Стерхова оглянулась: – Кажется, за нами едет машина.

      – Где? – Хаустов посмотрел в зеркало заднего вида. – Если бы ехала, светились бы фары. В темноте здесь можно слететь в кювет. У гравиек обязательно бывают кюветы.

      – Можно побыстрее?

      – Скорости не прибавлю, иначе побью днище. – Он ткнул пальцем в навигатор. – Сейчас будет деревянный мост через Урут.

      – Старый?

      – Кто? – сухо осведомился Хаустов.

      – Мосту, говорю, сколько лет?

      – Да уж пятьдесят, наверное, не меньше.

      – И много у вас таких мостов?

      – На всю округу один.

      Стерхова беспокойно заворочалась на сиденье и, когда автомобиль заехал на мост, скомандовала:

      – Стойте!

      Хаустов дернулся, резко затормозил, и Анна клюнула носом в переднюю панель.

      – Вы что?! – вскрикнул он. – Так и в реку съехать недолго!

      – Мне нужно выйти. – Она распахнула дверь.

      – Вам по нужде? – Хаустов чуть замешкался. – Может, лучше в лесу?

      – Нет, лучше здесь.

      – Тогда я отъеду.

      Красные габаритные огни уплыли вместе с автомобилем Хаустова и замерли в темноте, метрах в ста от моста.

      Помедлив секунду, Стерхова прошла вдоль ограждения и остановилась там, где, по ее расчетам, автомобиль Савельева съехал в реку. Она перевесилась через перила и глянула в парящую на холоде воду. Ей представилось, как неотвратимое течение тащит машину, как уходит под воду нос беспомощной железяки и растворяется в глубине пятно белой крыши.

      С реки потянуло холодом, где-то далеко, в чаще леса, заухал филин. С дороги послышался хруст гравия. Почувствовав, что там кто-то есть, Анна вгляделась в темноту. Едва различимый силуэт был определенно мужским. Достигнув моста, он будто вырос и показался аномально большим. Ей вдруг представилось, что, приблизившись, он с ней заговорит.

      Все так и вышло. Незнакомец произнес:

      – В сентябре вода в Уруте холодная… – и вдруг присел.

      Сильные руки схватили ее за щиколотки, ноги взлетели в воздух, Анна перевалилась через перила и рухнула в темноту. Перед ударом об воду пришла нелепая мысль: почему он сказал «в сентябре», ведь сейчас апрель…

      Она ушла в глубину, как показалось, метра на три. Обжигающая ледяная вода мгновенно пропитала одежду и потянула вниз. Преодолевая