Золушка на час. Лина Филимонова

лишь какая-то сетчатая, выгодно подчеркивающая выпуклости, штука.

      Грудь призывно вздымалась, соблазнительные губы приоткрылись в улыбке…

      Будь все это полчаса назад, до прихода взбалмошной юной горничной, я бы не заставил себя уговаривать: взял бы ее за шею и… снял напряжение.

      Но сейчас она мне абсолютно неинтересна. Хотя…

      Нет. Не хочу. Я не хочу ее.

      Я хочу ту, которая только что от меня сбежала. И добьюсь ее, чего бы это ни стоило.

      – Одевайся, – скомандовал.

      – Что-то не так?

      – Все так.

      Сунул ей деньги. Она взяла их, но неторопилась одеваться.

      – Может, все же попробуем? Ты даже не представляешь, от чего отказываешься…

      – Я мало дал?

      – Более чем достаточно, – отозвалась она.

      И подняла с пола жакет.

      Кажется, я задел ее профессиональную гордость. Признаться, меня это мало волнует.

      Я уже предвкушаю завтрашнюю встречу с юной, и, судя по всему, не очень опытной Лизой.

Лиза

      – Режешь меня без ножа, – запричитала тетя Оля, когда я сообщила, что не смогу ее подменить.

      Сослалась на дела, на перенесенный зачет. На самом деле я все сдала, но тетя ведь этого не знала. Врать было стыдно, но и назвать настоящую причину тоже неловко.

      Мы сидели в холле больницы, куда тетя Оля добралась только с моей помощью. Я отговаривала ее от этого путешествия, предлагала посидеть в палате, но она была неумолима:

      – Проветриться хочу, и так все бока отлежала.

      Так что мы уединились на продавленном кожаном диванчике, между чахлым фикусом и стеной с жуткими плакатами, иллюстрирующими симптомы разных заболеваний. Начнешь их разглядывать – сразу почувствуешь себя смертельно больной…

      – Где я до завтра найду замену? – задумалась тетя Оля.

      – Ну, в твое агентство можно обратиться.

      – Ага, конечно, в агентство! Да там любая схватится за эту вакансию, попробуй ее потом выгони!

      Тетя Оля дорожила своей работой, все время рассказывала, как ей повезло: другие помощницы по хозяйству горбатились на семьи с детьми, перестирывая горы белья и разгребая жуткие завалы грязи, ей же достался одинокий миллионер. Щедрый, аккуратный, непривередливый, с покладистым характером. Все коллеги ей завидовали и мечтали занять это место.

      – Я не могу сейчас потерять работу, – сказала тетя Оля. – Знаешь, сколько денег мне потребуется на лекарства? Одна баночка таблеток пятьдесят тысяч стоит! А мне их полгода пить.

      – Что, все так серьезно?

      Я почувствовала себя эгоисткой: только о себе думаю, а у тети Оли серьезные проблемы!

      На самом деле тетя Оля никакая мне и не тетя, но очень близкий человек. Она была бабушкиной соседкой, нянчилась со мной с детства и после смерти бабушки помогла мне прийти в себя и обустроиться в квартире: я тогда поступила в университет и решила съехать от родителей.

      Мне было неловко трогать бабушкины вещи, переделывать все по-своему, но тетя Оля говорила:

      – Семеновна не держалась за тряпки, как другие