Язва на полставки. Ирина Муравская

кривой усмешкой Дёма.

      – Не любой, – я здраво даю себе оценку, так что не хочу утверждать того, чего нет.

      – Любой-любой! – не унимается Кира. – Она в прошлом году когда приезжала выдала столько инфы, о которой я и понятия не имела. Хотя живу здесь с рождения.

      – Интересно, – прям вижу насмешливо блеснувшие в голубых глазах слова: "вызов принят". – И когда установлены эти львы? – пренебрежительный кивок на медного царя зверей.

      – Ну нельзя ж так. Что за допр… – начинает возмущаться Даня, но я его спокойно перебиваю. Уж на это мне известно.

      – В первой половине девятнадцатого. В тридцать втором. Николай І велел их установить по всему городу, так что точное количество львов никто не знает – это один из самых популярных образов животных, вошедший в моду со времён Петруши первого.

      Ликую, видя неподдельное удивление на лице собеседника.

      – Я же говорила, – хихикает рыжик, словно самолично уела скептика.

      –Принимаю, – парень снова выпускает облако дыма и тычет пальцем в сторону светло-зелёного здания с крышей цвета глины на той стороне берега. – А там что за задание?

      – Отвечу, когда представишься. Я девочка воспитанная и с незнакомцами на улице не общаюсь.

      – Но в машину к ним садишься.

      – Только когда рядом брат. С ним маньяки не страшны.

      Короткий кивок, видимо, даёт понять, что аргумент принят к сведению.

      – Я Демьян, – представляется он. Ага! Так и знала. – Так лучше?

      – Гораздо, – демонстративно скрещиваю руки на груди, как если бы он хотел обменяться рукопожатием. Вот только он не хочет, не планирует и даже не думает об этом. – Не кури, Демьян, будь любезен. Рядом дети. А то задние – дворец Петра II, при том, что он не прожил в нём ни дня.

      – Она тебя сделала, Игнатенко, – хмыкает Тимур, косясь на недовольных мамаш и стекающийся к ним кумар. – И правда. Сместись. А то прям на людей.

      С демонстративной ленцой тот послушно спускается на несколько ступеней, занимая то место, где я только что сидела. Вот гад! Своими грязными подошвами да по идеальной вытертой моей попкой поверхности. Я ж старалась.

      – Так лучше? – равнодушно интересуется он, недокуренной сигаретой показывая, что дым теперь уходит в сторону Невы.

      – Лучше. Спасибо, – благодарю я.

      – Если мозги всё-таки у тебя имеются, зачем себя изуродовала?

      Офигеваю от наезда.

      – Это каким образом?

      – Превратила тело в раскраску, – кивок на мои татуировки. Сейчас, когда я босая, их прекрасно видно и на ногах. – Думаешь, это красиво? Это глупо.

      Ну трындец.

      – По счастью, твоё мнение меня мало интересует.

      – Собственное психическое расстройство тоже? Ты хоть её своди провериться, а то скоро вся забьётся, – с последним обращаются уже к Дане, но хрен-то там я останусь молчать. Чую, как пригорает.

      – Это ты меня ненормальной сейчас назвал?

      – Я никак не называл. Сама себя назвала, а я не отрицаю.

      – Да нормально всё, чё ты прикопался? –