Огненный стяг. Дом Земли. Мия Мара

совершенно не готова сейчас говорить о своих чувствах, слишком хрупких, чтобы вот так грубо вытаскивать их наружу.

      Она продолжала идти молча, делая вид, что услышанное её не волнует, но если бы могла, то с удовольствием провалилась сквозь землю. Знал? Откуда? Она не говорила об этом ни одной живой душе.

      – Я просто притворялся дурачком. Делал вид, что ничего не замечаю.

      Олег пытался заглянуть ей в глаза, прочесть мысли. А Лину вдруг замутило. К горлу подкатил тошнотворный комок гнева и разочарования. Это заставило её остановиться.

      – И давно ты догадался? – От волнения её голос прозвучал глухо.

      – Практически сразу… с тех пор, как мы познакомились.

      – И что?

      В тёмно-серых глазах на мгновение вспыхнула надежда.

      Парень опустил голову.

      – Ты, конечно, ничего… – начал он.

      Лине показалось, что солнце померкло, а её сердце снова разбилось на множество острых осколков, которые теперь торчали из груди, мешая дышать и говорить.

      – Но недостаточно хороша для тебя. Правильно?

      Олег молчал. Но Лина уже знала ответ.

      Её чувство оказалось лишь игрушкой, очередным трофеем. Она поднесла ладонь к губам, опасаясь, что её сейчас стошнит.

      – Мне правда нравится общаться с тобой как с другом…

      – Как с другом? Тогда зачем ты всё испортил? – Боль и обида рвали на куски. Не желая больше слушать, Лина отвернулась и пошла прочь. Олег шагнул следом.

      – Постой.

      – Нет.

      Она обернулась и выставила перед собой ладонь, словно пытаясь отгородиться.

      – Нет. Я больше не хочу, чтобы ты шёл рядом. – Сталь в её голосе заставила Олега остановиться. – И знаешь что?

      – ?

      – Ты действительно дурак.

      Лина отвернулась и зашагала вперёд так быстро, точно в спину ей дул сильный ветер. Потом резко свернула в сторону, пересекла, чудом не угодив под машину, оживлённый проспект и нырнула в тенистый двор.

      ***

      Питерские дворы советской эпохи – совершенно особый мир, в котором царят зелень и прохладный полумрак. Лина с мамой предпочли поселиться именно в таком. Только здесь девушка смогла отдышаться и взять себя в руки. Несколько раз всхлипнув, смахнула с глаз слезы. Нельзя, чтобы мать увидела её такой.

      Взбежав по ступенькам на третий этаж, она постучала. Звонок, как и домофон, в их квартире не работал. Да и не было в них нужды – гостей принимали редко.

      На стук из-за двери тут же раздался знакомый предупреждающий лай. Дверь открылась, и из темноты прихожей на Лину ринулась большая темная тень.

      «Место!» – громко скомандовала Маргарита Харди, худощавая женщина с длинными тёмными волосами, бледным лицом и большими сине-зелёными глазами.

      Тень сразу осела и, крутанувшись вокруг своей оси, сиганула на подстилку. Теперь оттуда на Лину с обожанием смотрели два ореховых глаза.

      Тори являлась одновременно самой большой радостью и проблемой семьи Харди. Будучи лабрадором, а значит, совершенно безобидным и ласковым существом, она обожала всех людей на свете,