Чеченец. Возвращение домой. Светлана Багрянцева

Одна кухня была пятнадцать метров, не говоря уже о комнатах. Но Арина Ивановна заявила, что не желает жить в одной квартире с зятем. Теперь цены взлетели вверх, да и многое строительство заморозили. Арина с неудовольствием подумала, что придётся селить молодых у себя.

      – Что за шум, а драки нет, – на кухню впорхнула, улыбающаяся Ксения.

      – О, а этой всё смешно. Отца на работе сократили. Как теперь жить будем? Последние сбережения съедим, а дальше что?

      – Я работать пойду. Как—нибудь перебьёмся, – Ксения плюхнулась на стул.

      – Ещё чего! Я тебе брошу институт, только посмей! – строго сказал отец.

      – Так я же могу после учёбы на подработку устроиться. Вон, Женя Кудрин в баре официантом пашет. Подрабатывает после учёбы.

      – Моя дочь перед этими ублюдками в малиновых пиджаках жопой крутить не будет! – грохнул по столу кулаком отец.

      – Отец прав. Я на работе дополнительную ставку попрошу, – поддержала мать.

      – И будешь в своей больнице безвылазно торчать? Завтра начну работу искать. На биржу труда встану, – покачал головой Илья.

      Арина поставила перед дочерью и мужем по тарелке борща, а потом села за стол сама.

      – А мясо где? – спросил супруг, ковыряясь ложкой в тарелке.

      – Экономить надо. Мясо теперь только по выходным, – пробурчала Арина.

      – Дожился. Ученый химик Нефёдов скоро одну траву кушать будет, – с грустью сказал Илья.

      После ужина родители ушли в гостиную, смотреть телевизор, а Ксения заперлась в своей спальне. Нужно написать письмо Владлену.

      ***

      Вечером дневальный зашёл в казарму с пачкой писем.

      – Пляшите, почта приехала! – весело воскликнул он.

      Все сразу потянулись к нему. Каждому солдату необходимо было узнать вести с родины. Это как глоток родного воздуха, для кого Ростовского, для кого Костромского, или какого другого. Писем ждали с нетерпением всегда, с глупой надеждой, что у родных всё хорошо, или с опасением, что ещё хуже, чем было.

      – Садовский! – фамилию Владлена выкрикнули последним.

      Владлен ухватился за письмо, словно за спасательный жилет и, стал быстро читать.

      «Привет, мой любимый. Прости, но хороших новостей на этот раз нет. Отца выперли с работы. Ты удивишься, но он запил. Второй день подряд пьёт. Не может простить государству, что стал ненужным. А я два дня не решалась написать тебе. Хочу устроиться на работу, но родители против. Типа, мне нужно институт закончить. А холодильник пополнять нужно. Деньги же имеют свойство заканчиваться. А ещё, я вчера была у твоей мамы в больнице. Она легла на какое—то обследование. Говорит, что с ней всё хорошо. Просто плановый осмотр после пневмонии. Я, конечно, в этом не разбираюсь…»

      Дальше шло описание того, как и кто живёт из одноклассников. Владлену это было малоинтересно. Он думал только о маме. «Почему она не написала мне, о каком—то там обследовании. Как всегда скрыла, чтобы не волновать. Как было в прошлый раз, написала, что больна гриппом, а Ксюха проболталась, что у неё воспаление лёгких. Ах, мама, что я маленький