Избранные произведения. Том 4. Абдурахман Абсалямов

говорю?

      Дамир смущённо молчал.

      – Ну, отвечай, Дамир, – настаивала учительница. Мальчик поднял голову:

      – Вы-то правильно говорите, а Шаукатка ничего не смыслит, он ведь с придурью.

      Дамир, должно быть, запросто, по-ребячьи, выпалил словечко. Но Гаухар так и вспыхнула. «До чего же я ещё плохо знаю ребят! Четвёртый год занимаюсь с ними и не замечаю, как они бывают грубы!» Она заставила себя воздержаться от резкостей. Усадила Дамира за переднюю парту, велела Шаукату сесть рядом с ним. Сама разговаривала стоя – так получалось внушительней.

      – Дамир, – начала она, – ты обидел товарища. Сильно обидел! Я не ожидала от тебя такой выходки. Сейчас же попроси у Шауката извинения. Он умный, сердечный мальчик. Никто из вас и не подумал накормить птицу, а Шаукат хотел дать ей крошек. Почему же ты думаешь, что он глупее других? Кто дал тебе право так судить о товарище?.. Вот что – завтра же сделайте кормушки, насыпьте в них зёрен или хлебных крошек, выставьте кормушки за окно, на карниз. Договорились?

      – Но синичка больше не прилетит, она испугалась, – сказал Шаукат.

      – Прилетит. Птицы не злопамятны, и вы убедитесь в этом.

      – Хорошо, – ответил деловитый Дамир, – мы сделаем кормушки.

      – А ты, Шаукат, почему не поднимаешь глаз? Всё ещё сердишься на товарища? Долго держать обиду – нехорошая привычка. С этой привычкой тяжело будет жить. А ты, Дамир, так и не попросил извинения у Шауката.

      Дамир, весь пунцовый, молчал, он дышал тяжело и отрывисто.

      – Ну, мы ждём, Дамир, скажи: «Извини, Шаукат, я больше не буду оскорблять тебя». Скажешь – и тебе сразу легче станет.

      Очень трудно признать себя виноватым и произнести первые слова извинения. Однако учительница и ребята вместе с ней ждут. Как ни крутился, ни вертелся Дамир, но пришлось ему повторить слова учительницы: «Извини, Шаукатка, я больше не буду оскорблять тебя». Голос у него был сиплый, чужой. Выговорив эти страшно тяжёлые слова, Дамир шумно перевёл дух.

      Но учительница не унималась:

      – Ты сказал: «Извини, Шаукатка». Это неправильно. Нельзя коверкать имена. Имя даётся человеку на всю жизнь. Подумай-ка… Значит, не Шаукатка, а Шаукат.

      – Шаукат, – уже с присвистом просипел Дамир.

      – Ну вот, молодец. Ты настоящий мужчина, честно признал свою ошибку. А теперь отправляйтесь вместе домой. Забудьте эту неприятность, будьте снова друзьями. Завтра приходите с кормушками. Сумеете сделать?

      – Сумеем! – хором ответили ребята. – Надо взять дощечку вот такой величины, просверлить в углах дырочки, продёрнуть в них верёвочки, вот и всё!

      Они объяснили всё это, перебивая и поправляя друг друга. Учительница терпеливо выслушала всех, кивнула:

      – Правильно. А что надо сделать, чтобы крошки не просыпались с дощечки?

      – По сторонам прибить тоненькие планки.

      – Верно, Шаукат! Молодцы! А теперь – по домам!

      Гаухар задержалась в классе ещё на несколько минут. Стояла у окна и смотрела. Ребята, пожалуй, не помирятся так скоро,