Охота на волков. Владимир Высоцкий

—

      Оно для аллей и беседок.

      Я падаю, грудью хватая свинец,

      Подумать успев напоследок:

      «На этот раз мне не вернуться,

      Я ухожу – придет другой».

      Мы не успели оглянуться —

      А сыновья уходят в бой!

      Вот кто-то, решив: после нас – хоть потоп,

      Как в пропасть шагнул из окопа.

      А я для того свой покинул окоп,

      Чтоб не было вовсе потопа.

      Сейчас глаза мои сомкнутся,

      Я крепко обнимусь с землей.

      Мы не успели оглянуться —

      А сыновья уходят в бой!

      Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?

      Кто выйдет к заветному мосту?

      И мне захотелось – пусть будет вон тот,

      Одетый во все не по росту.

      Я успеваю улыбнуться,

      Я видел, кто придет за мной.

      Мы не успели оглянуться —

      А сыновья уходят в бой!

      Разрывы глушили биенье сердец,

      Мое же – мне громко стучало,

      Что все же конец мой – еще не конец:

      Конец – это чье-то начало.

      Сейчас глаза мои сомкнутся,

      Я крепко обнимусь с землей.

      Мы не успели оглянуться —

      А сыновья уходят в бой!

1969

      Жил я с матерью и батей

      Серебряные струны

      У меня гитара есть – расступитесь, стены!

      Век свободы не видать из-за злой фортуны!

      Перережьте горло мне, перережьте вены —

      Только не порвите серебряные струны!

      Я зароюсь в землю, сгину в одночасье —

      Кто бы заступился за мой возраст юный!

      Влезли ко мне в душу, рвут ее на части —

      Только б не порвали серебряные струны!

      Но гитару унесли, с нею – и свободу, —

      Упирался я, кричал: «Сволочи, паскуды!

      Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду

      Только не порвите серебряные струны!»

      Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,

      Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!

      Загубили душу мне, отобрали волю, —

      А теперь порвали серебряные струны…

1962

      Тот, кто раньше с нею был

      В тот вечер я не пил, не пел —

      Я на нее вовсю глядел,

      Как смотрят дети, как смотрят дети.

      Но тот, кто раньше с нею был,

      Сказал мне, чтоб я уходил,

      Сказал мне, чтоб я уходил,

      Что мне не светит.

      И тот, кто раньше с нею был, —

      Он мне грубил, он мне грозил.

      А я все помню – я был не пьяный.

      Когда ж я уходить решил,

      Она сказала: «Не спеши!»

      Она сказала: «Не спеши,

      Ведь слишком рано!»

      Но тот, кто раньше с нею был,

      Меня, как видно, не забыл, —

      И как-то в осень, и как-то в осень —

      Иду с дружком, гляжу – стоят, —

      Они стояли молча в ряд,

      Они стояли молча в ряд

      Их было восемь.

      Со мною – нож, решил я: что ж,

      Меня так просто не возьмешь, —

      Держитесь, гады! Держитесь, гады!

      К чему задаром пропадать,

      Ударил