Охота на волков. Владимир Высоцкий

—

      Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!..

<1966 или 1967>

      Гололед

      Гололед на Земле, гололед —

      Целый год напролет гололед.

      Будто нет ни весны, ни лета —

      В саван белый одета планета —

      Люди, падая, бьются об лед.

      Гололед на Земле, гололед —

      Целый год напролет гололед.

      Гололед, гололед, гололед —

      Целый год напролет, целый год.

      Даже если всю Землю – в облет,

      Не касаясь планеты ногами, —

      Не один, так другой упадет

      На поверхность, а там – гололед! —

      И затопчут его сапогами.

      Гололед на Земле, гололед —

      Целый год напролет гололед.

      Гололед, гололед, гололед —

      Целый год напролет, целый год.

      Только – лед, словно зеркало, лед,

      Но на детский каток не похоже, —

      Может – зверь не упавши пройдет…

      Гололед! – и двуногий встает

      На четыре конечности тоже.

      Гололед на Земле, гололед —

      Целый год напролет гололед.

      Гололед, гололед, гололед —

      Целый год напролет, целый год.

Зима 1966/67, ред. <1973>

      «Вот – главный вход, но только вот…»

      Вот – главный вход, но только вот

      Упрашивать – я лучше сдохну, —

      Вхожу я через черный ход,

      А выходить стараюсь в окна.

      Не вгоняю я в гроб никого,

      Но вчера меня, тепленького —

      Хоть бываю и хуже я сам, —

      Оскорбили до ужаса.

      И, плюнув в пьяное мурло

      И обвязав лицо портьерой,

      Я вышел прямо сквозь стекло —

      В объятья к милиционеру.

      И меня – окровавленного,

      Всенародно прославленного,

      Прям как был я – в амбиции

      Довели до милиции.

      И, кулаками покарав

      И попинав меня ногами,

      Мне присудили крупный штраф —

      За то, что я нахулиганил.

      А потом – перевязанному,

      Несправедливо наказанному —

      Сердобольные мальчики

      Дали спать на диванчике.

      Проснулся я – еще темно, —

      Успел поспать и отдохнуть я, —

      Встаю и, как всегда, – в окно,

      Но на окне – стальные прутья!

      И меня – патентованного,

      Ко всему подготовленного, —

      Эти прутья печальные

      Ввергли в бездну отчаянья.

      А рано утром – верь не верь —

      Я встал, от слабости шатаясь, —

      И вышел в дверь – я вышел в дверь!

      С тех пор в себе я сомневаюсь.

      В мире – тишь и безветрие,

      Чистота и симметрия, —

      На душе моей – тягостно,

      И живу я безрадостно.

Зима 1966/67

      «Корабли постоят – и ложатся на курс…»

      Корабли постоят – и ложатся на курс, —

      Но они возвращаются сквозь непогоды…

      Не пройдет и полгода – и я