Мост для императора. Галина Барышникова

словно тот должен был войти в распахнутые двери его гостиной. – В 1913 году он победил в стоверстном конном пробеге…

      – У-у. Настоящий гусар.

      – Улан, молодой человек, он был настоящий улан.

      – А в чем разница? – Заинтересовался Иван.

      – Уланы имели на вооружении пики и часто использовались, в отличии от гусар, для прорыва линий противника. Хотя и относились к легкой кавалерии. Так вот, Дмитрий Яковлевич в первые дни первой мировой войны был тяжело ранен в ногу, но поля боя не покинул, – делал акцент чуть ли не на каждом слове Юрий Михайлович. – За этот бой он был награжден Георгиевским оружием – золотой саблей с надписью «За храбрость», которую получил из рук самой императрицы Александры Федоровны. Включен в число героев, чьи фотографии поместил на своей обложке первый после начала войны номер журнала «Огонек».

      – А у вас есть этот номер? – живо поинтересовался Ваня.

      – Да, вот, тут много документов и фотографий… – Галама не торопясь снял со старого комода толстенную книгу в твердом переплете. – Это родословная нашего рода.

      Иван с еле сдерживаемым волнением открыл книгу. Это была… качественная ксерокопия. Он удивленно поднял глаза к хозяину дома, боясь показать ему свое разочарование.

      – Я сделал копию в Ленинке…

      – А подлинник?

      – Родословная вышла всего в ста экземплярах, а революцию пережили только два: одна – в Румянцевском музее, вторая – в Париже. Но мы сочли за счастье иметь хотя бы эту копию.

      – А это кто?

      – Дмитрий Яковлевич. Вот, послушайте, из Высочайшего приказа о награждении его Георгиевским оружием. Михаил Юрьевич раскрыл книгу на закладке «В бою 5-го августа во главе взвода атаковал неприятельскую пехоту и, будучи тяжело ранен, остался в строю и продолжал обстреливать противника, чем значительно способствовал успеху. Эвакуирован в Царскосельский госпиталь, где пробыл на излечении до декабря 1914 года».

      – Как он пережил расстрел царской семьи? – непривычно разволновался Иван.

      – Он его не пережил… После большевистского переворота пробрался на Юг, в Белую Армию, и командовал в составе Сводно-Горской дивизии эскадроном своего полка. После известий о расстреле царской семьи он стал отличаться отчаянной храбростью, явно искал смерти. И погиб под городом Царицыным. По некоторым сведениям, похоронен в Екатеринодаре.

      – Да… – тяжело выдохнул Иван.

      – Но у меня и радостные сообщения есть. Фёдорыч! – позвал Юрий Михайлович. – Поди – ка сюда, пока живой. У меня настоящее рождественское чудо вчера после службы случилось…

      – Чудо? – из детской комнаты вышел Пётр Федорович, увешанный детьми, как рождественская елка.

      – Самое настоящее. – И он торжественно указал на висящую на стене маленькую икону. – Но… прежде чем дать вам к ней приложиться, я хочу вам кое – что рассказать.

      Ваня с отцом по приглашению хозяина сели к столу. Юрий Михайлович положил свои крепкие руки на стол и продолжил:

      – Дмитрий Яковлевич, о котором я вам только что рассказывал, –