Подушка из лезвий. Денис Александрович Игумнов

незнакомая ему жизнь. Странные люди появлялись оттуда и с их бледных, как у утопленников, лиц, не мигая, глядели светящиеся зелёным фосфором глаза. Они странно дёргались, срастались между собой и проваливались под асфальт. За ними ползли бесформенные медузообразные существа, они всё вокруг пачкали слизью и потом по стенам домов заползали в открытые окна квартир. И все эти несуразности происходили с левой стороны, с правой же стороны жизнь приморского города текла своим обыкновенным чередом. Ездили автомобили, неторопливо прогуливались отдыхающие, местные торговали фруктами и всё было нормально, спокойно. Олег боролся со своим левым восприятием, тёр глаз, часто моргал, бил основанием ладони по левому виску, но видения не пропадали. Самое интересное ждало его впереди.

      Квартирку он нашёл себе не далеко от побережья. Даже не квартирку, а так, комнатушку. За четыре дня с него содрали вперёд пять тысяч. Деньги у него были, команда расщедрилась на сумму равную пятидесяти тысячам. Могло хватить и на отдых, и на лечение, и на обратную дорогу. Олег сделал выбор в пользу отдыха.

      Потребности во сне он не чувствовал: грезя наяву, он парадоксально получал дополнительный заряд бодрости. Но водворившись в комнате, он прилёг на настоящую кровать, чтобы вспомнить подзабытое за время экспедиции ощущение. Вообще удобств здесь хватало, если, конечно, сравнивать с теми условиями, в которых он жил последние дни на корабле. А тут кстати подоспел закат. Солнце быстро погружалось в море. Из окна его комнаты хорошо было видно, как угасал день и просыпалась ночь. Вечернее солнце стало похожим на яичный желток, брошенный в голубую миску неба, облитую малиновым сиропом. Олег не любовался закатом, он просто лежал и был не в состоянии нормальным образом пошевелить ни ногой, ни рукой. Пальцы рук прижались один к другому, локти вдавились в бока, а ноги сошлись и образовали временное единое целое с торсом. Состояние частичного паралича продолжалось до тех пор, пока солнце целиком не закатилось за горизонт и на небе не проклюнулись первые звёзды. Тогда Олега отпустило. Он встал и пошёл умыться. Как и на корабле, туалет в квартире был общего пользования. Остальные жильцы отсутствовали, и он спокойно водворился в ванной. Открыл смеситель, поднёс к струе воды ладони, сложенные ковшиком, и тут почувствовал, что у него из носа потекли сопли. Олег разогнулся и посмотрел в висящее над раковиной зеркало. У него из ноздрей выползала жирная тёмно-зелёная слизь, очень похожая на перекрученные в мясорубке водоросли. И пахла она соответствующе. Он вытерся, смыл с лица зелёные следы. В нём зрело желание: пока он не мог разобраться, чего он хотел, но уже был близок к осознанию факта своего преображения.

      Его тело стало сильным, он чувствовал это по тому с какой силой он теперь мог сжимать кулаки. Наверняка, он смог и подкову разогнуть, попадись она ему под руку. Слава богу, ничего такое бесполезное его не интересовало: бездумно ставить рекорды было ему не интересно. Он хотел насладиться, или может быть разобраться с тем, что с ним происходило. А, может, всё-таки насладиться?