Течет река дремучими лесами. Миротворец. Анатолий Агарков

в Тверь несколькими днями назад.

      В город прибыла лодья с товарами из Бухары, как и обещал жителям Синбад. Только на берег никто не сошел – даже трап не спустили, а выставили вдоль борта вооруженных часовых, закутанных в черное по самые глаза.

      Воевода ждал-ждал посланцев с ладьи – не дождался, плюнул и сам пошел.

      – Вашу мать! – кричал с берега Переслав. – Вы пошлину думаете платить али как?

      Молчат угрюмые персы и трапа воеводе не спускают.

      Воевода озлобился, поставил стражу на причал, приказал – воды, провианта не давать, на берег не пущать, а ежели сунутся, бить нещадно по мордам.

      Той же ночью Никишка, портовый калика, забрался на пришедшую ладью, спер штуку китайского шелка и загнал ее в кабаке за полужбан бражной гущи, которую хлебал деревянной ложкой. Потом развел речной водой и угощал всех подвернувшихся. Хвастал: стащить у персов чего-нибудь – плевое дело: они там все полуживые.

      Вслед за Никишкой на ладье побывали две-три портовые ватаги – товара похитили немало. А днем по городу пронесся слух – персы все дохлые, не зевай! бери, чего хошь.

      Горожане кинулись грабить лодью.

      До воеводы Никиты Переслава весть докатилась лишь к вечеру. Взяв с собой двух вооруженных дружинников, отправился в порт, поднялся на лодью и, осмотрев валявшихся повсюду мертвых иноземцев, убедился, что все они поражены страшной болезнью – черной чумой.

      Воевода приказал немедленно сжечь ладью и заковать на цепь ворота города, чтобы никто выйти не мог и войти, соответственно, тоже. Приказал всем дружинникам быть при оружии. Поставил стражу у ворот.

      В свой дом не вернулся, а прокричал жене с улицы:

      – Милаша! Запри все окна и двери – никого не впускай и никого не выпускай. Может быть, вас спасут боги.

      По городу уже ходили люди со страшными следами черной чумы. Уже валялись там и сям умершие и умирающие.

      На следующий день воевода обнаружил язвы черной чумы на своем теле.

      Он опять подошел к дому.

      – Милаша! – позвал жену. – Я умираю. Ты не заразилась? Тогда напиши Вестгару письмо и привяжи его на ногу Болтуну. Как почувствуешь угрозу смерти, накажи ему лететь в стольный град Киев к нашему доблестному сыну. В письме напиши: «Вестгар, дорогой! Нашу семью и весь город Тверь поразил черной чумой перс Синбад. Когда-то мы отказали ему в помощи, и он отомстил нам за это. Отпросись у князя, разыщи Синбада и покарай за нас. Любящие тебя отец Никита и мать Милаша».

      Болтуном звали ручного ворона – забавная птица, разумная и говорящая.

      Милаша привязала к его лапе бересту-письмо и наказала – сиди на крыше, а как загорится дом, лети к Вестгару.

      Воевода с факелом в руке обходил избы города – в которых не находил живых людей, поджигал. Небо над Тверью затянулось дымами. Болтун сидел на коньке дома – дышать стало нечем. И он полетел в Киев.

      Вестгар на страже стоял у княжеского крыльца, когда к нему на плечо опустился Болтун.

      – Здарррово