Любви все роботы покорны (сборник). Святослав Логинов

попала? Обыкновенно. Приехала в горы ходить – и осталась. Здесь многие остаются, тут не так, как на той стороне. Все настоящее – жизнь, люди.

      – Примитивно, на мой взгляд, – возразил Яр и попытался втолковать про Любовь.

      – Примитивно – это у вас там, – ткнула Данка пальцем в небо, – сексодром. Какая любовь? Оргазм и базовые инстинкты. Я сегодня утром со «Столба» чуть не сорвалась: кончать, как из пулемета, начала – ни с того ни сего.

      – Вообще-то передача должна рассеиваться, – удивился Яр. – Целевой эффект – общий позитив, удовлетворенность и наслаждение жизнью. Дистанционный резонанс с эмпатом – очень редкое явление. Повезло.

      – Повезло – что жива осталась! А потом вдруг упасть захотелось. И сейчас, когда шли ледопад, я слышала испуг, – девчонка посмотрела, слегка прищурившись, – и азарт, и эйфорию. Твои?

      На этот раз стушевался сам Яр.

      Темные глаза напротив – глубокие горные ущелья. Сорваться в штопор, презрев страховки, разбиться, отключив защитный кокон. С языка рвалось банальное «мы созданы друг для друга» – поэтому Яр ничего не стал говорить.

      Данка озадаченно нахмурилась, вдруг стала предельно серьезной.

      – Есть предание – осенью все птицы улетают в небесный сад. Птичий Ирий. А все змеи спускаются зимовать в бездонную яму. Это Ирий Змей. Одним дано летать в облаках, другим – цепляться за камни.

      Чушь, девочка, какая это чушь! Ирий – один для всех, и он – внутри. Надо лишь открыться…

      Он овладел ею прямо на снегу. Лед и холод только питали пламя. Она по-змеиному выскользнула из одежд, он опустился на колени, привлек ее за талию, опустил, проникая, себе на бедра. Сильные, шершавые пальцы впились в его плечи. Его теплые ладони легли на ее ягодицы.

      Лицом к лицу, в облаке горячего дыхания. Он коснулся ее эмоций, дрожа от предвкушения. Страсти нет – только интерес. Иногда и меньшей искры достаточно для пожара.

      Он приподнял ее на одних кистях, медленно, нежно опустил, как нечто бесценное и хрупкое. Как Любовь. Такую, как всегда.

      Все, как всегда? Монотонное вверх-вниз?

      Вверх-вниз. Два Ирия. Десять-пятнадцать мучительных минут.

      Только интерес. Легкий муар грусти. Когда нет отклика, остаются нелепые телодвижения. Он понял, что не сможет. Фрикции – это не Ирий.

      Она поднялась, он не стал ее удерживать. Села рядом, подстелив его непромокаемый комбинезон, подняла валяющийся ледоруб и начала бесцельно ковырять снег.

      – Рубить меня не собираешься? – смущенно пошутил он.

      – Нет, – робко улыбнулась она. – Я – слабая. Будет лучше, если каждый вернется в Свой Ирий.

      Но Яр сомневался, что хочет так высоко вверх.

      Где цена жизни измеряется годами, а не секундами и метрами. Где инстинкты – базовые.

      И главное – здесь у него была своя, почти неприступная, темноглазая вершина. Непокоренная. Пока.

      Владимир Марышев

      Настанет