Любви все роботы покорны (сборник). Святослав Логинов

есть чем ответить.

      Я поднялся. Он просто не понимал. Не хотел понимать. Разговор был бессмыслен.

      – Его совершенство диктатор Борс, – предпринял я последнюю попытку, – несколько отличается от своих предшественников. Он – очень рисковый человек. Когда речь идет о нем, рассуждения «они не рискнут» не работают.

      – Что ж, – пожал плечами Плайн Второй. – Вам виднее, вы знакомы с этим мерзавцем лично. Не смею задерживать вас, господин посол.

* * *

      Апельсин солнца лениво катился по голубому шелку неба. В Саулии сиеста. Я смотрела на спящего Леона и таяла от нежности. Затем поднялась, нашла на полу шпильки и собрала волосы. Наклонилась над Леоном и долго-долго вдыхала его сон.

      – Лайла… – открыл глаза Леон.

      – М-м-м?.. – Я провела носом по его плечу.

      – До чего приятно просыпаться в такой компании.

      – Только просыпаться? – Я шутливо нахмурилась. – А засыпать?..

      – Виноват. Оговорился.

      Мы расхохотались. Отсмеявшись, Леон поднялся с постели.

      – Я проверю почту, милая.

      – Хорошо.

      Леон прилетел в Саулию неделю назад. Полдня он провел за церемониями и у президента. За те несколько часов, до сиесты, я успела известись от нетерпения. А потом шмыгнула к нему в комнату. Снова я чувствовала себя кусочком податливой мягкой глины, с которой мой скульптор может делать что угодно. Снова я кричала во весь голос, чувствуя Леона внутри, и стискивала потайные мышцы, чтобы стать уже, теснее для него. Снова была счастливейшей из женщин.

      Президент не очень-то утруждал Леона, и все дни были наши, только на двоих. Касания, стоны, влажные пальцы, нежность, облака нежности, озера нежности, океаны… Прогулка на кораблике по проливу, фруктовая роща, ресторанчики Стеклянного квартала, где живут музыканты и художники…

      Леон выключил компьютер, откинулся на спинку кресла и зажмурился. Я встревожилась.

      – Что-то случилось?

      Леон отнял руки от лица и посмотрел на меня внимательно.

      – Собирайся, Лайла. Я увожу тебя. Завтра.

* * *

      Директива с Земли предписывала эвакуировать воинский контингент в течение трех недель. Там наконец додумались оценить обстановку и признали ее слишком опасной. К нашему прибытию подготовка к эвакуации шла уже полным ходом.

      – Что за девица? – скользнув по Лайле небрежным взглядом, осведомился полковник.

      – Моя жена.

      Полковник закашлялся.

      – Она в курсе.

      – Тогда попросите оставить нас вдвоем.

      – Поскучай без меня немного, милая, – сказал я Лайле. – Я попрошу Джордана, он покажет тебе, как мы тут живем.

      – Смелый вы человек, – сказал полковник, когда мы остались одни. – Отчаянный. Воистину рыцарский поступок.

      Отвечать я не стал. «Рыцарский» в переводе с эзопова языка на разговорный означало «глупый». Или даже идиотский. Женщина другой расы,