Юная леди Гот: Призрак мышонка. Праздник Полной Луны. Крис Ридделл

крыле послышался звук гонга. Четыре утра. Кухаркам пора вставать.

      – Мне надо идти, – встрепенулась Ада.

      Полярник кивнул и приложил палец с черным ногтем к черным губам:

      – Никому ни слова.

      Глава третья

      а сей раз Ада в один дух обежала западное крыло, влезла в византийское окно, промчалась сквозь центральный зал, по парадной лестнице, боковому коридору и без сил ввалилась в свою огромную спальню. Забравшись на широкую кровать, она задернула полог на восьми столбиках, зарылась в гигантские подушки и провалилась в сон.

      Проснувшись от боя часов двоюродного дедушки, стоящих на каминной полке, она с неудовольствием обнаружила, что уже одиннадцать.

      Вскочив, Ада помчалась к дверям своей гардеробной и распахнула их. Там, на пятнистом диване, ее ждал костюм для среды – шотландский берет, плед настоящего горца и платье из черной шотландки. Для каждого дня и каждого вечера у Ады было отдельное одеяние. Его подбирала ей камеристка, Мэрилебон – особа настолько скромная, что Ада ее, в сущности, ни разу не видела. Раньше Мэрилебон была камеристкой матери Ады, а еще раньше – ее ассистенткой, которая заботилась о костюмах для выступлений.

      Этим, собственно, все сведения Ады о Мэрилебон и исчерпывались, потому что та все время пряталась в просторном чулане гардеробной. Порою, если Ада чуть мешкала с одеванием, она слышала из глубины чулана осторожные шорохи.

      Ада быстро оделась и скользнула в огромные башмаки. Потом отправилась в малую галерею. Там, на боковом буфете, кухарки миссис У’Бью каждое утро накрывали завтрак.

      На верхней площадке парадной лестницы она замерла в нерешительности, раздумывая, стоит или не стоит съезжать вниз по перилам, – и в этот момент почувствовала чью-то руку на плече.

      – Кого я вижу? Сама молодая хозяйка! – произнес тоненький, сладенький голосок. – А мне показалось, что шум башмаков доносится из нижнего коридора!

      Ада повернулась, чтобы лицезреть высокую, худую фигуру Мальзельо, комнатного егеря, взирающего на нее сверху вниз. У Мальзельо были светло-серые глаза, длинные белые волосы и одеяния дымчатого цвета – казалось, специально подобранные в тон его собственной кожи. Аде не хотелось этого признавать, но она побаивалась Мальзельо. Куда бы он ни направлялся, он всегда таскал с собой огромную связку ключей, болтающуюся на длинной цепочке, прикрепленной к жилету. При ходьбе они позвякивали, так что обычно Ада слышала приближение комнатного егеря издалека – если только на ней не были надеты, как сейчас, ее огромные скрипучие башмаки, заглушавшие все прочие звуки.

      От Мальзельо исходил запах мокрых ковров и плесени, а в должности комнатного егеря он состоял в Грянул-Гром-Холле уже так давно, что никто не помнил, когда он появился. Его работа состояла в том, чтобы сгонять ворон, пытающихся усесться на украшенные изразцами печные трубы, не давать осам устраивать свои гнезда на чердаке, пестрым китайским оленям – жевать ковры,