Свои камни. Вадим Олегович Калашник

слепых там разных лечил. А потом его свой же друг предал, и его римляне к кресту прибили. Вон там смотри слева. Как ты считаешь, если бы он был Бог, такое бы можно было с ним сделать?

      Ваня пожал плечами.

      – Верно товарищ Чернов. – вокруг стали собираться пионеры и тоже поглядывали туда, куда указал учитель. – Так вон те люди, которые с ним ходили и считали его своим учителем и спасителем, потом всем рассказали, что он, три дня будучи мертвым ожил и на небо улетел. И попы в этой церкви народ учили, что и мы так должны.

      – А почему он не сбежал от тех, кто его судил? – деловито спросил Ваня, рассказ учителя как-то очень бегло описывал то, что было нарисовано на потолке и стенах.

      – А он якобы думал, что тем самым всех людей спасает, – рассмеялся учитель и окинул взглядом всех собравшихся. – Но нам, коммунистам и комсомольцам, не нужны такие милости. Мы сами построим свою жизнь и создадим новое общество.

      – Точно, – подхватил кто-то из ребят. – А всяких там колеблющихся и слабохарактерных мы в раз вычистим.

      Класс загалдел. Ваня не слушал, он взял очередную доску и понес выкидывать. Теперь он старался работать и не останавливаться, но украдкой посматривал на расписной потолок. Вспоминая слова учителя, он никак не мог сопоставить его с картинками. Да и картинки казались не связанными друг с другом. Ваня никак не мог связать их в одну историю, как бывает на агитационных плакатах. Где сначала буржуи, потом революционные матросы, а потом светлое будущее. Он то и дело ловил уже знакомые лица. Но яснее не становилось.

      Наконец, субботник кончился, учитель всех распустил по домам. Правда перед этим он поручил троим ребятам подготовить к понедельнику доклад на тему церковного мракобесия и пережитков поповской жизни. Ваня обрадовался, что его в докладчики не назначили, но вида не показал, к тому же возникла возможность подумать над этой историей.

      Однако, в понедельник, никакого доклада не случилось, потому что за день до этого черная тарелка радиоприемника передала обращение Молотова к гражданам Советского Союза.

      С первых же дней войны, жизнь в деревне совершенно изменилась. Почти всех мужиков призвали в красную армию. А Ваниным одноклассникам пришлось заменять их на колхозных работах. Ивана приставили на помощь к плотникам в колхозных мастерских.

      Первый военный год прошел тяжело. Почти всю наличную скотину свели на мясо, потому что оно стало важнее молока. Все что росло на полях бесконечными караванами тянулось к фронту. А оттуда все летели и летели бумажки, от которых женщины становились черными и молчаливыми.

      А на второй год умер дед Афанасий. Гроб деду Ваня сделал сам из остатков горбылей и брусков. На похороны приехала из города Ольга Макаровна, мать Ваниного отца. Мать знала ее плохо, потому как с Павлом они расписаны не были. И хотя Павел Ваню признавал, и даже приезжая привозил подарки, особой тяги к сыну не испытывал. Почти все время он жил в городе и работал на фабрике.

      Оказалось, что отец пропал без вести, под Ленинградом.

      – Вот