Сердце ангела. Лана Лисакова

от рыданий, слёзы падали на бледные щёки, глаза её тревожно и пугливо блуждали по комнате. Росла обида, как паутина.

          Им овладело неодолимое желание прикоснуться к ней нежно и ласково, но вместо этого он резко выкинул вперёд руку, и железными тисками сжал горло девушки.

          Избалованный лёгкими успехами в своих амурных делах, он никак не мог объяснить себе эту неудачу.

          Девушка застыла, окаменев, глаза расширились, рот приоткрылся, в горле пересохло – ни пошевелиться, ни крикнуть она не могла.

          Влад был безукоризненно красив, но лицо его жестокостью своего выражения могло скорее внушить ужас, нежели любовь.

      – А ты не такая же, как все? Ты таяла, как воск в моих руках. Ты такая же сучка....

          Она, почувствовав, на себе пронизывающий, циничный взгляд голубых глаз Влада, ощутила неприятное покалывание вдоль позвоночника. Он наклонился и внезапно поцеловал её. Ася на мгновение приоткрыла рот от удивления. Поцелуй длился на несколько секунд дольше, чем можно было ожидать.

      – Что не понравилось? – спросил он, увидев презрительный взгляд девушки. – А совсем недавно ты наслаждалась, когда я целовал тебя.

          Его большие голубые глаза смотрели на неё не отрываясь. Она не понимала до конца значение его слов, скрытых угроз, но чувствовала, что дала какой-то повод, стала причиной какого-то события, давший ему право так себя с ней вести.

          Ася слабо вскрикнула, почувствовав  объятия дерзкого красавчика.

          В ушах звенел издевательский смешок, его хриплое покашливание; она чувствовала на себе взбешённый взгляд остекленелых глаз, слышала оскорбляющие её достоинство слова.

          Казалось, что он сходит с ума. Всё произошло так неожиданно, что ребята опешили и не сразу сообразили, что происходит.

          Влад сам лишь тогда начал кое-что соображать, когда, вскрикнув от острой боли, выпустил из рук девушку.

          Чуть живая от страха и усталости, она опустилась на колени, прислоняясь головой к стене, растрёпанные локоны цвета меди рассыпались по плечам, одежда пришла в беспорядок.

          Кто-то пытался помочь ей подняться, кто-то кинулся разнимать дерущихся.

          Он вошёл в тот момент, когда Влад, держа девушку за горло, говорил ей гадости прямо в лицо. Такого он простить не мог.

          Лицо, мертвенно-бледное от холодного бешенства, изменилось, улыбка пропала, взгляд стал ледяным: сузившиеся вдруг глаза, дрогнувшие в немом изумлении губы, выдавали в нем всё возрастающую бурю негодования.

          Дэн в два прыжка преодолел расстояние, разделяющее их и с размаху «зарядил» Владу в челюсть.

          Давно известно, что тот, кто кричит и грозится, не всегда самый смелый. Влад, перелетевший через стол и, поваливший несколько стульев, пытался встать и что-то бессвязно бормотал, угрожал. Дэн стоял в нерешительной позе: он не привык бить лежачего.… Тем более этот перебравший шалопай никак не мог самостоятельно подняться на ноги. Да и ребята пытались